Связанные честью

– Любовь – риск в нашем мире и слабость, которую не может позволить себе Дон.

– Я знаю, – сказала я. Горло перехватило.

Луки открыл яростно пылающие глаза.

– Но мне плевать, потому что любовь к тебе – единственное незапятнанное чувство в моей жизни.

Слезы навернулись на глаза.

– Ты любишь меня?

– Да, даже если мне нельзя. Если бы мои враги знали, сколько ты значишь для меня, они сделали бы все, чтобы дотянуться до тебя, надавить на меня через тебя, управлять мной, угрожая тебе. Братва попробует еще раз, и другие тоже будут. Когда я стал мафиози, то поклялся поставить на первое место Семью, и я повторил эту клятву, когда стал Доном, хотя знал, что солгал. Я всегда должен в первую очередь выбирать Семью.

Я задержала дыхание не в силах произнести ни слова. От взгляда, которым он одарил меня, закружилась голова.

– Но я выбираю тебя, Ария. Я сожгу мир дотла, если придется. Буду убивать, калечить и шантажировать. Я сделаю что угодно ради тебя. Возможно, любовь – риск, но это риск, который я готов взять на себя, и, как ты сказала, это не вопрос выбора. Я никогда не думал, что буду, никогда не думал, что смогу так любить кого-то, но я влюбился в тебя. Я боролся с этим. Это первая битва, в которой я сдался.

– Только лишь потому, что я сегодня не заявил на тебя свои права, не думай, будто ты мне не принадлежишь, Ария. Ни один мужчина никогда не получит то, что принадлежит мне. Ты моя.

Я кивнула, но он еще не закончил.

– Если я застану мужчину, целующим тебя, я отрежу ему язык. Если увижу, как мужчина прикасается к тебе, я отрежу ему пальцы по одному. Если я поймаю мужика, трахающим тебя, я отрежу его член и яйца, а затем скормлю их ему. А тебя заставлю смотреть.

Маттео запрокинул голову и рассмеялся.

– Блядь, Лука, ты сказал своим людям, что отрежешь им члены, если они посмотрят на эту девушку? Ты пока не женился на ней.

– Она – моя, – произнес Лука спокойно, отчего по моей спине прошел холодок.

Лука пометил меня, как свою собственность.

– Мой.

– Навсегда, – сказал Лука.

– Но я выбираю тебя, Ария. Я сожгу мир дотла, если придется. Буду убивать, калечить и шантажировать. Я сделаю что угодно ради тебя. Возможно, любовь – риск, но это риск, который я готов взять на себя, и, как ты сказала, это не вопрос выбора. Я никогда не думал, что буду, никогда не думал, что смогу так любить кого-то, но я влюбился в тебя. Я боролся с этим. Это первая битва, в которой я сдался.

Горько, горько!» Джианна прищурилась и принялась сканировать взглядом гостей, выискивая того ублюдка, который начал этот призыв.

это время один из русских справа от нас направил пистолет на Луку. Я крикнула, чтобы предупредить его, и одновременно сделала шаг вперед, направила пистолет на парня и выстрелила. Я сделала это не задумываясь, потому что поклялась себе, что не буду смотреть, как умирают те, кого я люблю, даже если придется умереть первой.

– Что я чуть не потерял тебя. Я видел, как тебя подстрелили, – сказал Лука прерывающимся голосом, но лицо было непроницаемо. – Тебе повезло, что пуля задела только плечо. Док говорит, что оно полностью заживет, и ты сможешь использовать руку, как прежде.

Я попыталась улыбнуться, но морфий делал меня вялой, и пришлось поморгать, чтобы не уснуть. Лука наклонился ко мне.

– Никогда больше не делай так.

– О чем ты?

– Не получай за меня пулю.

Что я чуть не потерял тебя. Я видел, как тебя подстрелили, – сказал Лука прерывающимся голосом, но лицо было непроницаемо. – Тебе повезло, что пуля задела только плечо. Док говорит, что оно полностью заживет, и ты сможешь использовать руку, как прежде.

Я попыталась улыбнуться, но морфий делал меня вялой, и пришлось поморгать, чтобы не уснуть. Лука наклонился ко мне.

– Никогда больше не делай так.

– О чем ты?

– Не получай за меня пулю.