bookmate game
ru
Генри Миллер

Этот прекрасный мир

Notify me when the book’s added
To read this book, upload an EPUB or FB2 file to Bookmate. How do I upload a book?
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Русских писателей я прочитал до англосаксов, а немецких — раньше французов. Величайшее воздействие на меня возымели Достоевский, Ницше и Эли Фор. Пруст и Шпенглер сказались на мне чрезвычайно плодотворно. Из американцев по-настоящему повлияли Уитмен и Эмерсон. Я признаю гений Мелвилла, но нахожу его скучноватым. Мне откровенно не нравится Генри Джеймс, и я испытываю стойкое отвращение к Эдгару Аллану По. Я вообще не люблю это направление американской литературы — реалистической, прозаической и «педагогической», написанной, дабы усладить наименьший общий знаменатель, и хороша она бывает, на мой взгляд, только в виде короткого рассказа. Я считаю, что такие мужи, как Шервуд Андерсон и Сароян, хоть как писатели они диаметрально противоположны, именно в этом жанре по мастерству равны, если не дают фору, любому европейцу. Что до английской литературы, то я к ней дышу ровно, как и вообще к англичанам — это какое-то рыбье царство, совершенно мне чуждое. Как хорошо, что я познакомился с французской литературой, в целом она немощна и ограниченна, но в сравнении с нынешней англосаксонской она предоставляет бескрайнее поле для воображения. Я очень обязан дадаистам и сюрреалистам
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Его черный не гнетущ, но глубок, он вызывает плодотворное беспокойство. Позволяет верить, что нет окончательного дна, как и вечной истины. Нет даже Бога в смысле Абсолюта, ибо, чтобы создать Бога, сначала нужно дать описание окружности. Нет, в этих картинах нет Бога, если не считать таковым самого Райхеля. Нет нужды в Боге, потому что все есть одна творящая субстанция, которая рождается из тьмы и во тьму возвращается.
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Заблудиться в незнакомом городе — величайшая радость, какую я знаю; представлять, где находишься, значит все потерять. Город для меня — это воплощенное преступление, воплощенное безумие. Тут я чувствую себя как дома. Когда я вижу, в кино например, огромный китайский город, когда представляю себя посреди того хаоса и неразберихи, у меня слезы наворачиваются на глаза. Для меня это все равно что царствие небесное. Неважно, на каком языке смогу я общаться с человеком большого города. Мы братья, мы понимаем друг друга
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Практически всю свою жизнь я провел в больших городах; я несчастен и не нахожу себе места, если я не в большом городе. Моя любовь к Природе ограничивается любовью к воде, горе и пустыне. Они составляют триаду, более безусловную для меня, нежели любая духовная пища.
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Всегда весел и счастлив, к северу ли от Диленси-стрит или к югу, ближе к границе гноя! Мои нежные руки в теле мира, копошатся в его теплых внутренностях, укладывая и перекладывая, кромсая и сшивая вновь. Ощущение теплого нутра, знакомое хирургам, и устрицы, наросты, язвы, грыжи, раковые метастазы, молодые кольраби, хирургические зажимы и щипцы, ножницы и тропические плоды, яды и газы — все набито сюда и тщательно прикрыто кожей. Из протекающих труб любовь бьет фонтаном, как болотный газ: бешеная любовь в черных перчатках и ярких подвязках, любовь, скрежещущая и рычащая, любовь, что спрятана в винной бочке и каждую ночь выбивающая затычку. От мужчин, которые прошли через ателье моего отца, несло любовью: они были разгоряченные и хмельные, вялые и вальяжные, стремительные яхты, летящие на парусах секса, когда они проплывали мимо меня в ночи, их запах отравлял мои сны. Стоя в центре Нью-Йорка, я мог слышать позвякиванье коровьих колокольцев или, только повернув голову, — сладостную музыку похоронных дрог, видеть траурные повязки на всех рукавах. Чуть изогнув шею, я мог оказаться выше самого высокого небоскреба и оттуда смотреть вниз на колеи, оставленные огромными колесами современного прогресса. Мне было не слишком трудно постичь что угодно, если только оно заключало в себе толику скорби и страданий. Ches nous [164] болели всеми органическими болезнями — и некоторыми неорганическими тоже. Мы росли как горный хрусталь, от одного преступления к другому. Водоворот веселья, и в центре — мое двадцатиоднолетие, уже покрытое ярь-медянкой.
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Люди, которых любил мой отец, были слабыми и милыми. Они ушли из этого мира, все до одного, как гаснут сверкающие звезды на восходе солнца. Они уходили спокойно и невозвратно. Ни йоты от них не осталось — ничего, только память об их сиянии и славе. Они плывут ныне во мне, как безбрежная река, полная падучих звезд. Они образуют черный поток реки, который постоянно крутит ось моего мира. Из этого черного, бесконечного, вечно расширяющегося пояса ночи появляется непрекращающееся утро, которое расточается на созидание. Каждое утро река выходит из берегов, оставляя рукава и петлицы и все лохмотья мертвой вселенной разбросанными по берегу, где я стою, созерцая океан утра сотворения.
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Люди, которых любил мой отец, были слабыми и милыми. Они ушли из этого мира, все до одного, как гаснут сверкающие звезды на восходе солнца. Они уходили спокойно и невозвратно. Ни йоты от них не осталось — ничего, только память об их сиянии и славе. Они плывут ныне во мне, как безбрежная река, полная падучих звезд. Они образуют черный поток реки, который постоянно крутит ось моего мира. Из этого черного, бесконечного, вечно расширяющегося пояса ночи появляется непрекращающееся утро, которое расточается на созидание. Каждое утро река выходит из берегов, оставляя рукава и петлицы и все лохмотья мертвой вселенной разбросанными по берегу, где я стою, созерцая океан утра сотворения
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Книга — это часть жизни, ее проявление, такое же, как дерево, или лошадь, или звезда. Она подчиняется своему собственному ритму, своим собственным законам, будь это роман, пьеса или дневник. Глубокий, потаенный ритм жизни всегда присутствует в ней — как пульс или сердцебиение. Даже в стоячих на первый взгляд водах дневника существуют течение и противотечение. Они ощутимы и в произведении в целом, и в его фрагментах. Рассматриваемая во всей полноте, особенно в таком дневнике, как у Анаис Нин, эта космическая пульсация соотносится со смертью и возрождением личности. Жизнь принимает вид лабиринта, и в этот лабиринт погружается Анаис, которая ищет. Она входит туда неосознанно ради того, чтобы уничтожить себя прежнюю
  • mariemejerhas quoted5 years ago
    Я полюбопытствовал, читал ли констебль каких-нибудь серьезных писателей. С удивлением услышал, что он прочел Шоу, Беллока, Честертона и даже Моэма. «Бремя страстей человеческих» он назвал великой книгой. Я был полностью согласен с такой оценкой, поэтому засчитал еще одно очко в его пользу
  • Viktoria Ripahas quoted5 years ago
    ас натаскали делать вид, что мы получаем удовольствие или восхищаемся великими произведениями искусства, с которыми, увы, у нас уже нет никакой связи.
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)