Харбин. Книга 1. Путь

«О жизни в Благовещенске дети рассказывают следующее: всё внимание населения обращено на заботу «не пропасть с голоду…» «Господи!

– Он увидел: «В последние дни цена муки в Москве доходит до полутора рублей за фунт. Почти исчезло с рынков мясо». Это была берлинская русская газета «Руль» за 22 июня 1929 года с коротенькой заметкой под заголовком «Цены на муку».
Кузьма Ильич откинулся на спинку кресла. Уже даже не слухи, а известия ходили по всем заграницам о том, что в России беда с продовольствием. Кузьма Ильич устало собрал рассыпающийся ворох вырезок и газет и оставил из них одну – «Руль» за 9 июня с большой статьёй о бегстве детей из голодного советского Благовещенска.

У гражданской войны нет героев, ни белых, ни красных, есть только события и действующие лица, а настоящий герой – это сама гражданская война… она же единственный герой.

То, что я говорю, может быть полным бредом, однако мы в нашей борьбе за Россию не смогли объединиться под одним человеком и даже под одним флагом! И Деникин этого не смог, и даже Колчак. Адмирал в смысле политического организатора оказался пустышкой. Его объегорили по предмету политической интриги, а во главу Белого движения лезли монархисты, кадеты, эсеры, меньшевики, сибирские областники, и кто только не лез!

А русские впередее всех! У нас такая харизма – быть впереди всех и всё испытывать на своей шкуре. И каждый из нас – впереди каждого из нас!

Это право дал Господь в виде нашей с вами совести! Это трудно оспорить. Но лично я никогда не вернусь туда, где мои родители были стёрты с лица земли и не осталось ни одного родного холмика. Всё было затоптано обозом нашего отступления через Сибирь.

Каждый имеет право найти географию для своей могилы.

Вот представьте себе, в первый год, когда была создана, как её называют, Русская группа, она прошла весь Китай, как шилом, – насквозь; наши по нескольку раз брали Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, и что в итоге? А в итоге снова отходили на север. Но это ладно, это зависело от того, как между собой договорятся китайские воюющие стороны. Всё это, заметьте, было в то время, когда русскими командовал Нечаев. Тогда деньги платили: и наградные, и кормовые, и пенсии вдовам и сиротам погибших, и на лечение раненым. А потом одни русские стали интриговать против других русских, это привело к тому, что боевого генерала Нечаева фактически заменила группа никогда не воевавших людей во главе с владивостокским купчиком Колей Меркуловым, как его китайцы называли по-своему – Милофу. Вот уж кто сволочь так сволочь, и зятёк его Михайлов! И их там целая клика набралась, по-нашему, банда. Солдат шёл в атаку босой, голодный, к японской «арисаке» у него были патроны пяти европейских систем, он врага штыком бы заколол, так и штыки к винтовкам были в соотношении – на пять винтовок один штык! Весело было, не приведи господь! Хотя мы и сами виноваты!

Чан Кайши только в самом начале – ещё когда его шеф Сунь Ятсен установил контакты с Советами – был условно красным…

и ему тут же вспомнилась ещё одна мысль Устрялова, процитированная им из кого-то из немцев: «…Предоставьте овцам свободу слова: все равно они будут только блеять…»