Добровольный узник

Война стала для Наполеона не катастрофой, а новой возможностью.

Возвращаясь в свои блоки, они увидели, что рядом с кухней стоит огромная рождественская елка — высотой со сторожевую вышку, с густой хвоей, украшенная разноцветными гирляндами. Когда ветер раскачивал ветки, казалось, будто огоньки на елке пляшут. Вместо подарков эсэсовцы сложили под елкой тела узников, погибших в тот день в штрафном отряде, — в основном это были евреи.

«Ваша Польша погибла навсегда, и теперь вы будете платить за свои преступления трудом, — заявил он. — Посмотрите туда, на дымоход. Смотрите!» Он указал на здание, спрятавшееся за рядом бараков: «Это крематорий. Три тысячи градусов. Этот дымоход — ваш единственный путь на свободу».

«Пусть никто из вас не думает, что он когда-нибудь покинет это место живым. Пайки рассчитаны так, чтобы ни один из вас не смог прожить больше шести недель. Если кто-то проживет дольше — значит, он ворует, а любой, кто ворует, будет отправлен в штрафной отряд, где он точно долго не протянет».

Симон Визенталь, известный всему миру как «охотник за нацистами», рассказывает, что, когда его привезли в Аушвиц в 1944 году, охранник-эсэсовец сказал ему: «Как бы ни закончилась эта война, мы выиграли ее; никого из вас, свидетелей, не останется в живых, а если кто-то и выживет, мир ему все равно не поверит».

У коллективной глухоты множество причин. В ее основе лежит врожденный инстинкт человека, и сегодня мы можем открыто это признать: большинство людей не торопятся прийти на помощь другим, особенно если сами в опасности.

потерь нет, но нет и успехов

Именно необходимость бороться с чудовищным злом заставляла людей стоять до конца

Мы были влюблены в этот мир… но только не в его людей

Некоторые ворчали, что придется привыкать к порядкам нового лагеря. Другие говорили, что хуже, чем в Аушвице, уже не будет. «Значит, тут меня больше не будут мучить», — пробормотал сосед Витольда, попавший в число отобранных.