Первое дело. Комиссар Гордон

мне всегда немного жаль тех, кто сам себя сажает в тюрьму

Хорошо, когда на разное время есть разные кексы,

Кошмар! Жуть и мрак! — воскликнул он. — Муть и жрак…

Бесстыжие воришки! — кричал зверь писклявым дрожащим голосом. — Ворижие бесстыжки!

На завтрак у нас утренние кексы. Они лежат в другой банке, утренней.

Обнаружив пропажу, бельчонок бегал взад-вперёд, туда-сюда — сперва немного туда, а потом немного сюда.

— Злостные похитители! — верещал маленький зверь, нервно перепрыгивая через сугробы. — Постные злохитители!

Странный дом, подумал бельчонок, и обстановка странная. Сам бельчонок проживал в дупле. Без всяких там столов и стульев. Только он и его орехи. Всё самое необходимое.

Сколько тебе лет?
— Ноль лет, — сказал мышонок, и комиссар нарисовал нолик.

Комиссар Гордон терпеть не мог всё ужасное. Он любил горящий камин, чай и кексы, особенно со смородиновым джемом. Он бы предпочёл, чтобы вообще ничего не происходило.