Ее платья, более модные, чем у других женщин города, открывали взорам гораздо меньше. Садясь или вставая, она демонстрировала образцовую сдержанность; опускаясь в кресло, смыкала ноги так, что колени почти соприкасались под складками юбки. Поднимаясь, не помогала себе руками, но совершала непринужденное восходящее движение, исполненное изящества и благородства. Во время семейных трапез белые руки ее, казалось, почти не притрагивались к столовому серебру, а губы не оставляли на винном бокале никаких следов.