Музей имени Данте

из-под спичек шершавыми поверхностями штук хитиновых – и кончиками тычет — ему со мной нетесно и тепло годами книгу, набранную брайлем, читать в кармане старого пальто, которое давным-давно убрали

во мне живет слепой угрюмый жук; скрипит в пустой коробке

смотрели из троллейбуса те, кто стоял в пробке. Город жил так, словно ничего не происходит.

Мы шли по Тверской, где за витринами ресторанов спокойно ужинали пары. Какой-то человек стоял в окне дома напротив с бокалом, а другой рукой обнимал девушку, показывая бокалом на площадь и остатки митинга. Равнодушно и устало

Но бывает талант и талант . Исключительный талант помогает человеку найти себя. А как быть «не исключительно талантливым» людям? Их жизнь обычно складывается неудачно. Строй души таких людей влечет их в сторону искусства. Только там они чувствуют себя на месте. Но обстоятельства жизни и та самая «неисключительность таланта» мешают окунуться в избранную стихию полностью. Создать в ней что-то по-настоящему стоящее, свое. Как хорошо мне знакомо это чувство!

Это как планка, прошлое. Или вытаскивай себя за волосы и соответствуй. Или перепиши к той-то матери. Почему гибнут памятники? Он показывает чашкой в окно. – Потому что они свидетели. Указывают на наше ничтожество. А кому охота, чтобы его каждый день тыкали в собственное ничтожество?

Людям не история нужна, а оправдание, – Худолеев показывает, что здесь не курят. – Собственной глупости и лени. Пьянству. Отсюда и самобичевание.

Мне было жаль их, но чаще я жалел себя. Ведь это я не сумел стать таким, как они, самоуверенным и безмятежным. Это я изгой, не вписавшийся в жизнь и новое время. Это я неудачник, пропустивший свое счастье, если вообще знающий, что это такое.

Данте называл себя «флорентийцем родом, но не нравами». Так и мне, чтобы выжить в новом городе, требовалась дистанция.

С одной стороны, сорная трава самоуничижения, с другой – желание слиться с людьми – вот и весь пейзаж.