Но Дэмиен совершенно иначе воспринимал мои шрамы. Он считал, что это – часть меня. Это шрамы от битв, в которых я сражалась и продолжаю сражаться.
Если я думала, что шрамы свидетельствуют о моей слабости, то Дэмиен говорил, что они являются доказательством моей силы.