Полиамория: Свобода выбирать

Иногда встреча с другим человеком позволяет нам открыть в себе нечто иное. В его компании мы можем внезапно стать более смелыми, сексуальными, быть умнее и забавнее — лучшей версией себя. Как утверждает Эстер Перель в своей книге «Право на "лево"», часто тем самым удивительным человеком, которого люди обретают в романтических отношениях, оказывается не новый партнер, а они сами.

Как могут любые отношения (полиамория, моногамия, свингерство) быть безнравственными, если в них участвуют по собственному желанию?

Автором исходного мифа о моногамии, благодаря которому появилось выражение «вторая половина» и который подхватила западная культура, стал древнегреческий философ Платон, предположительно цитирующий в своем диалоге «Пир» Аристофана. Согласно изложенному им мифу, люди когда-то были андрогинными (и состояли из двух мужчин, двух женщин или из мужчины и женщины), у них было по четыре руки, четыре ноги, две головы и так далее. Возгордившись своей силой, эти создания осмелились напасть на самих богов, и в наказание Зевс разделил их на два существа. Половинки тосковали друг по другу, стоило им встретиться, сплетались телами в стремлении вновь слиться воедино и в конце концов умирали от голода и бездействия, не желая ничего делать порознь. Позже Зевс наделил обе половинки сексуальностью, и таким образом появилось любовное влечение — оно соединяет обе половины, но его удовлетворение не мешает жизни идти своим чередом.
Этот миф лег в основу представлений людей, ищущих свою вторую половинку, и таких песен, как «Благодаря твоей любви мое существование полноценно. Ты — та половинка, которая делает меня цельной» 13. Благодаря ему родилась эта романтическая и, к сожалению, губительная мысль, за которую мы все еще держимся: нужно найти «того самого» человека, созданного именно для нас и способного полностью удовлетворить все наши желания и потребности. А теперь подумайте о том, что на нашей планете живет больше семи с половиной миллиардов человек, половина из которых — мужчины, а другая половина — женщины. Если каждому из нас предназначен кто-то один-единственный, каков шанс найти его с точки зрения статистики? Выиграть в лотерею, сорвав огромный куш, и то реальнее! Но помимо статистики есть и другие логические доводы в пользу того, чтобы отказаться от этой идеи. Во-первых, такого человека, который идеально соответствовал бы нам и развивался бы так же, как мы, на протяжении всей жизни, не существует. Во-вторых, у всех нас имеются недостатки. Ален де Боттон в своей забавной лекции отлично описал, как романтические представления вредят реальным отношениям. Стоит «слабым местам» «того самого» проявиться, а гормонам, ответственным за лимеренцию, угомониться, и мы начинаем понимать, что он или она не так совершенны, как казалось поначалу 14. Наконец, есть не один человек, а много, ну или, по крайней мере, несколько, которые могли бы нам подойти.

«Действительно ли верность — то, что мы практикуем только через наши гениталии?»

«Брак — замечательный институт, но кто захочет жить в институте?»)

Свадьба — соглашение между партнерами, призванное обеспечить экономическое выживание женщин, а также экономическое и политическое благополучие мужчин.

Кормление утки — это отдача чего-то, что у вас есть, кому-то другому и получение от этого удовольствия. Вы отлично себя чувствуете, когда это делаете. Все, что вы получаете взамен, — это счастье утки. В случае с консенсуальными немоногамными отношениями вы радуетесь за утку, когда кто-то другой ее кормит и испытывает от этого наслаждение

неверность встречается куда чаще, чем попытки обсудить этот вопрос и решить проблему с помощью открытых отношений.

Один из знакомых, практикующих свободные отношения, сказал, что как-то раз жена спросила его, не боится ли он, что она влюбится, поведет себя глупо и покинет его. Да, такая перспектива действительно может пугать. Вам будет страшно до тех пор, пока вы сами не увидите и не почувствуете, что все в порядке, и тот факт, что ваш партнер влюбился в кого-то, не заставит его и вас исчезнуть из жизни друг друга. Ответ моего знакомого был прекрасен: «Я заплачу более высокую цену, если буду тебя ограничивать и не позволю пережить опыт влюбленности». Вот это и есть любовь и выражение и моих принципов. Я не хочу никому запрещать испытывать влюбленность, страсть, эмоции, исследовать сексуальность. Уж точно не своим любимым. Не хочу ограничивать их, привязывая к себе ценой потери ощущения жизни на полную, самопознания, бабочек в животе, новых захватывающих связей, только ради того, чтобы чувствовать себя защищенной и особенной.

Если я смотрю на своего партнера сквозь призму того, почему я его выбрала и что это обо мне говорит (достаточно ли он симпатичен, умен, образован, презентабелен, строен, популярен и так далее), то это не любовь. Скорее, это использование человека в качестве трофея, чего-то, что отражает нашу собственную ценность.