«Факт высылки никогда не замалчивали. Однако ракурс его рассмотрения менялся. Историки либо приветствовали и прославляли „мудрое решение“ советского руководства, либо призывали к „покаянию“ и скорбели о „жертвах“ разыгравшейся в 1922–1923 гг. „интеллектуальной трагедии“. Такое размежевание вызвано, на мой взгляд, безуспешной попыткой решить вопрос о виновности интеллигенции или власти, а также упорным непониманием логики исторического процесса. Чтобы преодолеть возникшие здесь проблемы, мне представляется необходимым, во-первых, уточнить „горизонт“ события, т. е. те „фоновые“ социокультурные процессы, которые попали в „поле притяжения“ изучаемого события, обусловили его специфику. Без их учета историк лишается возможности понять смысл и суть известного ему факта. Во-вторых, нужно, по возможности, избавиться от идеологических штампов и шлейфа мифологем, поскольку в них, как в дымке, оказываются с трудом различимы контуры исторической реальности». Н. Дмитриева.
