Пастернак. Доктор Живаго великарусскаго языка

Приезжает он в Берлин. Едет он в поезде с Бабелем. Бабель рассказывал потом, что никогда еще не попадал в ситуацию, когда человек всю ночь говорит и из этого непонятно ни единого слова.

здесь так чисто, я не знаю, куда выбросить билет». – «Да брось его просто на пол». – «Нет, нельзя, ведь здесь так чисто! – восклицает он. – У нас грязно. У нас всё так грязно!»

в романе Пастернака герой явно попадал бы на площадь случайно, чтобы встретиться там с Ларою, а Лара бы случайно там увиделась с Юрою.

Что делать герою нашего времени?
Герою нашего времени – найти Лару. И постараться хорошо писать стихи. Если у вас есть хорошие стихи и Лара, то любая эпоха будет организовываться так, чтобы все развивалось к вашему благу. Меня спросят: «А как же вмешательство в общественную жизнь? А как же борьба за свободу?»
Вот чем вы больше будете любить Лару и чем лучше вы будете писать стихи, тем, клянусь вам, будет больше в воздухе свободы. Это и будет тот кислород, которого так не хватает.

И только потом он осторожно, намеками дает ей понять, что возвращение будет ужасно, губительно, но он же среди этого говорит: «Ну, может быть, ты полюбишь колхозы…» – вот эту совершенно дикую фразу, которую можно было выдать только в состоянии полубезумия.

А когда они идут отмечать визу в российское представительство, а это обязательная процедура, Пастернак вдруг начинает рыдать в берлинском метро. «А почему ты плачешь?» – «А вот здесь так чисто, я не знаю, куда выбросить билет». – «Да брось его просто на пол». – «Нет, нельзя, ведь здесь так чисто! – восклицает он. – У нас грязно. У нас всё так грязно!»

Приезжает он в Берлин. Едет он в поезде с Бабелем. Бабель рассказывал потом, что никогда еще не попадал в ситуацию, когда человек всю ночь говорит и из этого непонятно ни единого слова.

Но, как сказал когда-то Фазиль Искандер: «Когда читаешь Пастернака, все время ощущение, что разговариваешь с бесконечно умным, бесконечно интересным и бесконечно пьяным собеседником». Наверное, в этом что-то есть.

страшная мертвечина большевизма, желающего осчастливить всех подряд и всех вокруг, – это главный предмет раздражения в «Докторе…». Вспомним замечательный монолог, с которым доктор обращается к командиру отряда – вы решили меня спасти от моей жены, от моей семьи, от всего, что мне дорого, и от всего, что я люблю. И теперь еще вы мне не даете спать вашими разговорами.

Дальше он начинает говорить про Советскую власть. И вот здесь тон для Советской власти у него только один: подите вы все к черту! Как невозможно читать эти декреты с их бесконечным словоблудием, эти споры о хлебе, когда нет хлеба.