Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров

всю жизнь что-то планировал, мечтал. И, когда желаемое не осуществлялось, бывал раздосадован. Но жизнь предлагала решение, о котором я даже не задумывался. Однажды я, мучимый дилеммой, как поступить, обратился за советом к Белле Ахмадулиной. Она мудро ответила:
— Подожди, придет третье.
И третье решение не заставляло себя ждать. Если жизнь вторгается в твои планы, то только для того, чтобы сделать лучше, чем ты задумал.

Когда вошла в огромный продовольственный магазин, сразу, как не велел Маяковский, не сказала „…твою мать

Возвращаясь к рассказу о Лиле Брик, скажу, что я регулярно посылал ей с Кубы письма и всякий раз привозил для нее авокадо — она их обожала. В СССР это был изыск.

Его утонченная, лишенная эпичности и размаха хореография, навеянная рисунками с этрусских ваз, была принята в штыки американцами, никогда не отличавшимися широким кругозором.

Во время одной из поездок Абраша, с большим трудом скопивший небольшую сумму денег, к каждому приставал с вопросом, что же ему приобрести. Копил он на пальто. Однако ему жизненно был необходим портфель, ведь кипа нот, с которой он не расставался, хранилась в хлипкой картонной коробке и постоянно рассыпалась. Купить портфель и пальто сразу он не мог, денег хватало на что-то одно. С этой дилеммой Абраша обратился к нашему знаменитому баритону Александру Розуму.
— Саша, ну посоветуй, что мне купить — пальто или портфель?
И вот Розум, глядя на крошечного Абрашу с высоты своего гренадерского роста, ответил поставленным голосом:
— Абраша, я не знаю, но думаю, что в портфеле тебе будет холодно.

другой комнате жила балерина Нина Черкасская. Кривые ноги и горбатый нос, похожий на клюв попугая, не позволили ей пойти дальше кордебалета. Она рассказывала, каким красавцем запомнился ей Риббентроп, которого, очевидно, приводили в Большой театр на какой-то спектакль в дни подписания Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом. Острая на язык Майя на это саркастически замечала: «Нина, если бы Риббентроп увидел твой нос, пакт остался бы неподписанным!»

Танцуют сейчас значительно лучше, но увлечение техническим прогрессом порою становится самоцелью.

Технически слабый по современным меркам танец был содержательней, выразительней и по-актерски безукоризненным.