Карманный оракул (сборник)

главная черта российского населения – на чей-то вкус ужасная, на чей-то прекрасная – как раз его повышенная адаптивность: приспособленчество вообще-то дурная вещь, но позволить себе принципиальность могут только те люди, которые живут в более стабильных обществах.

Новая вера – результат серьезной деградации человечества, его, так сказать, опопсения. Она не только ничего не требует, но и оправдывает все наши грешки, снимая с рядового гражданина всякую ответственность: судьбы мира решаются где-то там, их вершит мировая закулиса, и от нас с вами ничего не зависит.

Как замечал Честертон, люди предпочитают разговаривать о футболе, хотя по-настоящему интересно – только о Боге. Допускаю, что некоторым футбол действительно интереснее – какой роман можно было бы написать, если не халтурить! – но без Бога и этот роман оказался бы безнадежно плоским.

Страшно сказать, за последние десять лет в России появились два религиозных романа, оба написаны фантастами: «Мой старший брат Иешуа» Андрея Лазарчука (с попыткой строго исторически взглянуть на Евангелие) и «Сад Иеронима Босха» Тима Скоренко;

убийца и блудница знают о Боге больше, чем моралисты.

Как замечал Честертон, люди предпочитают разговаривать о футболе, хотя по-настоящему интересно – только о Боге. Допускаю, что некоторым футбол действительно интереснее – какой роман можно было бы написать, если не халтурить! – но без Бога и этот роман оказался бы безнадежно плоским.

«Какая есть, желаю вам другую»:

Тут ценится не правота, которой, в общем, и не бывает, а готовность все, включая жизнь, отдать во имя собственного понимания вещей

Воинская доблесть заключается не в храбрости (колебаний не знают только тупицы), а в презрении к смерти и в полноте самопожертвования. Побеждает тот, кто меньше себя жалеет, кто меньше рассчитывает и больше жертвует

Культ внешних приличий выдумали те, кто не обременен представлениями о внутренних: