Очень важный маршрут. «Коммерсантъ»

как только незнакомый тебе человек узнает, что ты журналист, он сразу начинает бороться с твоей продажностью

как только незнакомый тебе человек узнает, что ты журналист, он сразу начинает бороться с твоей продажностью

Специалисты по охране памятников единодушно заявляют, что лучше всего для памятника – когда сохраняется функция. И здесь она как раз и осталась та же, была тюрьма и есть.

Cadillac 370-D Fleetwood Town Cabriolet

«Понимаете, юноша, – сказал он мне на излете тяжелого позднесоветского застолья, – ваш Лихачев все врет. Какой Андрей Рублев, какой Епифаний Премудрый! Ренессанс невозможен в России в метафизическом смысле. Вспомните Боттичелли. Нет, никогда не может быть Ренессанса в стране, где женщина шесть месяцев в году ходит в валенках. Чтобы чувствовать прекрасное, нужно ценить ее ногу!»

Слушайте, это бред, когда единственный музей афганской войны находится на первом этаже пятиэтажки в Перово в 170 м – у нас на бабочек и мух в зоологических музеях в пять раз больше площади отведено. Там 15 тыс. человек только на поле боя погибло! Ну имейте же совесть!

Научно-мемориальный музей Николая Жуковского – объект фантастический и по качеству и по силе впечатления, которое он производит.

Но иероглифы! Как они прекрасны! И как поразителен характер людей в них! Там, где у китайца в иероглифе воспитанное благоговение перед математическим порядком каких-то шкафчиков, там у японца эмоциональный взрыв, бой с тенью, молниеносная точность спонтанного движения кистью. Прелесть что такое!

Безобразную восходящую перекладину у «и», отвратительный развал на части у «ы», вывернутость «я» относительно r, мелкий дачный штакетничек «ш» и «щ» и глубокое отчаяние от собственной несуразности у «ъ» (мало ведь всего остального, еще эта палочка назад, эдакий последний приветик) не в состоянии исправить никакой графический гений.

На входе в этот музей теперь список репрессированных. Всего 800 человек. В доме 550 квартир, 2,5 тыс. жителей. Каждый третий репрессирован.
Дом сдали в 1931 году, и люди, встречаясь во дворах и на лестницах, на вечерах джаза в клубе имени Рыкова (нынешний Театр эстрады), в спецмагазине и спецпрачечной, – молодая элита нового государства – не очень понимали, что каждый третий из них погибнет в ближайшее время насильственной смертью, а половина выживших – это как раз палачи.