ru
Books
Анни Эрно

Свое место

  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Возможно, его главная гордость, даже оправдание собственному существованию — я принадлежу к миру, который гнушался его самого.
  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Папа почти сразу переставал слушать. Он растил меня, чтобы я наслаждалась роскошью, о которой он сам ничего не знал. Он был рад, но ортопедические матрасы или антикварный комод значили для него лишь одно: у меня получилось.
  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Он показал ему свой сад, гараж, который построил сам, собственными руками. Подношение в виде своих трудов — с надеждой, что парень, который любит его дочь, их оценит. А от самого парня ничего не требовалось, кроме хорошего воспитания — это качество мои родители ставили превыше всего, оно казалось им результатом огромных усилий. Они не пытались выяснить, как выясняли бы про рабочего, трудолюбив ли он, не пьет ли. Глубокая убежденность: образование и хорошие манеры — признак внутреннего, врожденного совершенства.
  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Когда врач или кто-то еще из людей повыше вставлял в разговор какое-нибудь народное выражение (например, «здоровье изо всех дыр прет» вместо «она чувствует себя хорошо»), папа с довольным видом передавал эти слова маме: ему было приятно думать, что у таких шикарных людей всё же есть что-то общее с нами — немножко неполноценности.
  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Как передать видение мира, где всё стоит дорого? Запах свежего белья октябрьским утром, песня по радио, засевшая в голове. Мое платье вдруг цепляется карманом за руль велосипеда и рвется. Трагедия, крики, день испорчен. «Эта девчонка ничего не бережет!»

    Обязательная сакрализация вещей. И в каждом слове — чужом, моем — слышать зависть и сравнение. Стоило мне сказать: «Одна девочка из моего класса ездила в замки Луары», тут же гневное: «У тебя еще полно времени, чтобы там побывать. Радуйся тому, что есть». Постоянно чего-то не хватает, и конца этому не видно.
  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Человек он был жесткий, никто не смел с ним связываться. Его жена «улыбалась только по праздникам». Эта злоба была его жизненной энергией, его силой, помогающей противостоять нищете и считать себя мужчиной. Особенно он бесился, если на его глазах кто-то из семьи зачитывался книгой или газетой. Сам он читать и писать так и не научился. Но считать умел.
  • Tanya Ilukhinahas quotedlast year
    Я хотела говорить, писать о своем отце, о его жизни и о дистанции, которая возникла между нами, когда я стала подростком. Это была классовая дистанция, но особая, не имеющая названия. Как разлученная любовь.
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)