Эйфория

Всегда, во всем, что делаем в этом мире, мы ограничены собственной субъективностью. Но у нашего мнения могут быть огромные крылья, если мы разрешим им развернуться.

Почему при всей нашей зацикленности на индивидуальности мы по-прежнему ослеплены стремлением соответствовать правилам?

Он не любил ее сильной, как, впрочем, не любил и слабой.

Она была для вас вином или хлебом?
– В каком смысле?
– Это из поэмы Эми Лоуэлл, мы ее очень любили в колледже. Вино – это нечто волнующее и чувственное, а хлеб – родное и жизненно необходимое.

Всегда, во всем, что делаем в этом мире, мы ограничены собственной субъективностью. Но у нашего мнения могут быть огромные крылья, если мы разрешим им развернуться.

Опыт, вопреки распространенному мнению, это преимущественно воображение.

– Мой первый школьный табель. Меня не отдавали в школу до девяти лет, и в конце первой четверти родители получили вот такой комментарий учителя: “Элинор демонстрирует преувеличенную восторженность относительно собственных идей и заметный дефицит восторженности по поводу идей прочих людей, более всего – педагогов”.

Ни одна из фотографий Нелл Стоун из тех, что опубликованы в учебниках и двух ее биографиях, включая даже те, что сделаны в поле, ни в малейшей степени не передает истинного ее образа. На них невозможно разглядеть ее восторг, мгновенно вспыхивающую лучистую улыбку, когда она вам радуется. Если бы я мог сделать ее портрет, это был бы тот момент, когда она увидела меня в дверях

От него пахло сигаретами и виски, запах Кембриджа и юности.

Зачем мы, со всем нашим “прогрессом”, таким ограниченным и убогим в том, что касается понимания & сочувствия & способности дать друг другу истинную свободу?