Они вошли, перебрасываясь ничего не значащими фразами, повторяя: «Сколько лет, сколько зим», — и у Дональда екнуло сердце. Отчасти оттого, что ему представилась их последняя встреча, — когда она, задрав нос, проехала мимо на велосипеде, — а отчасти из страха, что говорить будет не о чем. Как на сборе бывших однокашников: чувствуешь, что прошлого не вернуть, и изо всех сил скрываешь это в суете шумного веселья. Он с ужасом понял, что эта встреча может оказаться тягостной и пустой.