Миры Роберта Шекли

своем веку он сменил двух жен и пять новехоньких кораблей и по опыту знал, что за очаровательной внешностью может скрываться всякое.

Чтобы правильно задать вопрос, нужно знать большую часть ответа

Представьте себе бушмена, требующего у физика, чтобы тот объяснил, почему нельзя пустить стрелу в Солнце. Ученый может объяснить это только своими терминами. Как иначе?

Почему я родился под созвездием Скорпиона при проходе через Сатурн?” Я не сумею ответить на твой вопрос в терминах зодиака, потому что зодиак тут совершенно ни при чем.

Он не в состоянии ответить на наши вопросы, оперируя нашими понятиями и предположениями

Он доверял своим предчувствиям. Они означали, что у него в подсознании завершился некий ход рассуждений.

— сказал Селтрикс.
— Ясно, оставлю, — повторил капитан. — Сколько-то людей мне понадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу.
— Что ж так?
— У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, — пояснил капитан, пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. — Или, может, у них железы не так работают, или вроде этого.
— Так это их, что ли, птицам не остановить? — на профессионального интереса полюбопытствовал Селтрикс.
— Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро они всех убийц переловят.
— Как же это?
— Они учатся. Сами страж-птицы. Прямо как люди.
— Вы что, за дурака меня считаете?
— Вовсе нет.
— Ладно, — сказал Селтрикс. — А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.
— Вот это правильно.
— Птиц каких-то выдумали!
И Селтрикс презрительно фыркнул.
Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльях играли огоньки. Она парила безмолвно.
Безмолвно, но все органы чувств начеку. Встроенная аппаратура подсказывала страж-птице, где она находится, направляла ее полет по широкой кривой наблюдения и поиска. Ее глаза и уши действовали как единое целое, выискивали, выслеживали.
И вот что-то случилось! С молниеносной быстротой электронные органы чувств уловили некий сигнал. Сопоставляющий аппарат исследовал его, сверил с электрическими и химическими данными, заложенными в блоках памяти. Щелкнуло реле.
Страж-птица по спирали помчалась вниз, к той точке, откуда, все усиливаясь, исходил сигнал. Она чуяла выделения неких желез, ощущала необычную волну мозгового излучения.
В полной готовности, во всеоружии описывала она круги, отсвечивая в ярких солнечных лучах.
Динелли не заметил страж-птицы, он был поглощен другим. Вскинув револьвер, он жалкими глазами уставился на хозяина бакалейной лавки.

Безмолвно, но все органы чувств начеку. Встроенная аппаратура подсказывала страж-птице, где она находится, направляла ее полет по широко

— Так это их, что ли, птицам не остановить? — на профессионального интереса полюбопытствовал Селтрикс.
— Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро они всех убийц переловят.
— Как же это?
— Они учатся. Сами страж-птицы. Прямо как люди.
— Вы что, за дурака меня считаете?
— Вовсе нет.
— Ладно, — сказал Селтрикс. — А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.
— Вот это правильно.
— Птиц каких-то выдумали!
И Селтрикс презрительно фыркнул.
Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльях играли огоньки. Она парила безмолвно.

— Так уж они и остановят убийц, — недоверчиво сказал один полицейский.
— Ясно, остановят. Я читал, что показали испытания. Эти птицы чуют преступника прежде, чем он успеет убить. Налетают на него и ударяют током или вроде этого. И он уже ничего не может.