Писатели, художники в девятнадцатом писали так, как требовала публика.
Теперь у нас мерилом художественности произведения является отношение к нему не потребителя, а начальства.
Выставки устраиваются, печатаются книги в расчете на то же начальство. И не дай бог, если начальство останется недовольным!
Катастрофа!
Народ не понял, до народа не дошло!