Катарское сокровище

Гальярда яркими красками, ноябрьские голые деревья цвели, монах обращал радостное внимание на быстрых осенних птичек, занятых своими делами, на дождевых червей, выползавших под дождь на дорогу, на белую пену, встававшую под ветром на реч

Серый и мокрый мир засиял для Га

свою жизнь, от того мига, как крестильная вода коснулась его пушистой головенки; увидел всех, кого любил, все, чем когда-либо желал стать; увидел великих святых и ужасных грешников, то, чего боялся с детства, и то, по чему всегда томился. Тихая

И когда колени его коснулись холодного пола, с Аймером слу

А ведь хорошая идея — озарило его —

серое небо, рыжий мох на серых камнях, черная, будто обуглен

Темное пятно — должно быть, Франсуа — сдвинулось с амвона, оставляя его пустым.

Восемь раскаявшихся, восемь приговоров. Изо всех наказаний Гальярд всегда предпочитал предписывать людям паломничества: по примеру Пейре Сельяна он считал, что это очищает душу и приводит ее к Господу куд

Сначала приговоры читались на латыни, потом на окситанском; Гальярд не спутал языки, все внятно за

Не имея сил даже на то, чтобы поразиться подобному предательству или разозлиться, Гальярд вошел в круг света