50 великих книг по психологии

Мы переживаем самые счастливые моменты, когда мы творим, потому что мы теряем ощущение самого себя и понимаем, что являемся частью чего-то большего.

Придя к выводу, что сновидение является сценой, где подсознание может выразить себя, и что его главная задача сводится к тому, чтобы отразить исполнение наших желаний, Фрейд задался другим вопросом: почему это желание было столь слабо сформулировано, столь завуалировано странными символами и образами. Откуда возникает эта потребность убежать от очевидного?

Ответ заключается в том, что мы подавляем большинство наших желаний, и их единственный шанс добраться до нашего сознания заключается в том, чтобы предстать перед ним в видоизмененной форме. Желание может возникнуть как полная противоположность того, к чему мы стремимся. Поскольку мы начинаем занимать оборонительные позиции или скрывать наши истинные устремления, единственная возможность для желания заявить о себе — это прийти к нам в виде полной противоположности.

Фрейд объяснял подобное «искажение сновидений» следующей аналогией: политический обозреватель хочет критиковать правительство, однако это может поставить его самого под угрозу. Таким образом, обозреватель, который боится цензуры со стороны правительства, начинает подстраивать и искажать собственное мнение. В случае со сновидениями, если наша психика хочет донести до нас некий смысл, она может преодолеть цензуру со стороны нашего сознания только тогда, когда превратит эту идею в нечто более приемлемое или замаскирует под полную противоположность. Причина, по которой мы с такой легкостью забываем наши сны, по мнению Фрейда, скрыта в том, что разум активно стремится сократить влияние подсознания на своей территории — жизни наяву

Скиннер делал акцент на том, что поведение человека определяется исключительно внешними обстоятельствами. Нас формирует окружающая среда, и мы меняем модель нашего поведения в зависимости от того, что, по нашему мнению, позволяет нам выжить в рамках изменяющихся условий. Если мы хотим построить лучший мир, мы должны создать такие условия, которые заставят человека совершать моральные и приносящие пользу поступки. По мнению Скиннера, это подразумевало разработку «технологии поведения», которая подкрепляла бы одни действия и не подкрепляла другие.

Фрейд доказывал, что наши сновидения являются не бессмысленными галлюцинациями, а окном в подсознание, отражающим подавленные желания.

Природный инстинкт, говорящий нам, что мы не должны причинять боль другим людям, серьезным образом изменяется, когда человек попадает в иерархическую структуру общества

определил сознание человека как aurora borealis — яркое северное сияние, чье «внутреннее равновесие изменяется с каждым импульсом возможных перемен».

В течение длительного времени считалось, что лобная доля не выполняет никаких функций, однако наблюдения за пациентами с травмами именно в этой области выявили у них проблемы с планированием и, как бы странно это ни звучало, со снижением чувства тревоги. Какова взаимосвязь между этими двумя функциями? И планирование, и чувство тревоги связаны с мыслями человека о будущем. Травмы лобной доли приводят к тому, что люди начинают жить только настоящим моментом, а следовательно, перестают строить планы и переживать об их исполнении.

Де Беккер отмечает, что, как правило, преступления бывают столь же предсказуемыми, как закипающая в кастрюле вода.

Если один человек способен совершить некий поступок при определенных обстоятельствах, значит, это могут сделать и все остальные.

Адлер четко говорит о том, что «властолюбивый индивидуум идет навстречу собственной гибели»