Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век

Был «говядарем» – то ли скототорговцем, то ли просто мясником.

Сочувствие к старообрядчеству испытывала вся основная масса населения.

С Украиной же могло получиться ровно наоборот: и трудно, и нервно, и дорого, и сомнительно с точки зрения выгод.

К началу 1612 года российская ситуация выглядела следующим образом.

В сожженной Москве сидели поляки, установившие военную диктатуру. Это была власть вражеская, оккупантская.

Не лучше была и альтернатива – подмосковные казачьи таборы Заруцкого. Это была власть разбойничья.

Весь северо-запад оказался во власти шведов.

Там же, где не было никакой власти, хозяйничали большие, средние и малые банды всевозможных атаманов.

В течение месяца над трупом государства шла торговля, в которой участвовали три стороны: самозванец, интервент и кучка ни в чем между собой не согласных узурпаторов

«Da Aspodi, thy Aspodar Sdroby» (вероятно, «Дай, Господи, те, Государь, здоровья!») и «Thy brabda Solniska» («Ты вправду солнышко!»).

Начинается «Уложение», естественно, с защиты веры и царской чести. Сразу после этого идут статьи, оберегающие казенный интерес: об ответственности за подделку царских грамот и денег. Затем декларируется запрет на въезд и выезд из страны без специального разрешения

Считается, что за первую четверть века после раскола покончили с собой не менее 20 тысяч ревнителей старой веры.

Это словно парус, который только в буре бывает самим собой, а в затишье треплется на мачте бесполезной тряпкой

Этот «исконный» род был, впрочем, не совсем русского корня.