bookmate game
ru
Books
Александр Семенов,Илья Герасимов,Марина Могильнер

Изобретение империи: языки и практики

  • Valentin Diaconovhas quoted4 years ago
    описания самих сделок в Московии очень напоминают контакты конквистадоров с индейцами в Новом Свете: авторы с восторгом говорят об обмене простодушными русскими на обычный железный топор стольких соболиных шкурок, сколько пролезет в отверстие, в которое насаживается топорище
  • Valentin Diaconovhas quoted4 years ago
    районе Танаиса у него располагалась воображаемая империя Sara, за Невой – царство вечного холода страна Siecia.
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    все эти похвальные качества авторы представляли именно как отличительные особенности жителей своей губернии – хотя их описание могло почти дословно повторяться в разных учебниках применительно к разным местностям[645].
    Поиск стереотипных характеристик жителей отдельной местности или края – характеристик, которые отличали бы их от людей, проживающих в других областях, – выявил всего лишь несколько таких случаев.
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    Необычен, однако, выбор Пскова как исходного пункта обоих маршрутов. Школьные учебники географии – не только в 1840-х, но еще и в 1860-х годах – остаются ориентированными на столичные центры – Петербург и Москву. Выбор Пскова как отправной точки для путешествия прямо не мотивировался: логично было бы предположить, что Псков в таком случае считался родным городом для маленьких читателей учебника, однако это нигде не было объяснено, а сама книга была опубликована в Санкт-Петербурге.
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    Поразительное разнообразие классификационных схем, использовавшихся в учебниках, приводило к тому, что уточнение границ той или иной области оказывалось делом труднодостижимым. Особенно это касалось великорусских губерний в центре страны. Их никогда не удавалось представить в виде четко определенного, хорошо узнаваемого региона, наподобие областей на границах империи – Малороссии, Полесья или Остзейских губерний. Во всех классификационных схемах великорусские губернии – хотя бы в силу размеров занимаемого ими пространства – разбивались на несколько разных областей. Их границы, однако, менялись от одного учебника к другому. В результате в череде «картин родины» собственно русские земли были представлены рядом образов, каждый из которых занимал положение равное тому, которое отводилось Малороссии или Прибалтийским губерниям. При таком подходе особенности культуры национальных окраин империи не контрастировали слишком резко с великорусскими губерниями, среди которых тоже ведь наблюдалось поразительное многообразие. В то же самое время затруднительным оказывалось представить и единый образ «типично русского» края, поскольку на эту роль на равных могли претендовать и край северных озер, и Поволжье, и «фабрично-заводское пространство», и Урал.
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    Перу Д. Д. Семенова принадлежит серия популярных брошюр для курса «отечествоведения»[619]. Эти издания на самом деле представляют собой подборку рассказов и фрагментов из сочинений разных авторов, иллюстрирующих, по замыслу составителя, особенности той или иной области империи. К таким областям Д.Д. Семенов относит «Северный край и Финляндию», «Малороссию, Новороссию, Крым и область войска Донского», «Кавказ и Урал», «Сибирь и Западный край» и «Великорусский край». Сами рассказы представляют собой в основном описания быта, привычек и обычаев населения края. По стилю изложения их следует скорее определять как очерки нравов, нежели как научно-этнографическое описание.
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    Сложившиеся в этот период национальные географические школы отличает одна общая черта. Все они в той или иной мере определяли географию как страноведение – науку, изучающую не объекты, но отношения объектов в пространстве, понимаемом как «мозаика» отдельных областей с хорошо выраженными естественными границами. Приоритетной задачей «новой» географии, таким образом, стало выделение и изучение таких регионов. Основными критериями при определении границ регионов неизменно оказывались «естественные» факторы: рельеф, климат, характер растительности и т. п. Многие исследователи, однако, считали, что география не должна довольствоваться изучением лишь природных явлений, и стремились расширить круг изучаемых объектов, включив в него и деятельность человека – типы поселений, особенности уклада жизни, способы хозяйствования и общественные институты. Сделать это было возможно, лишь постулируя единство природной среды региона и культуры населяющих его людей.
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    Столкнувшись с необходимостью как-то организовать материал во второй части курса, Е.Ф. Зябловский в первую очередь применил формальный критерий, поделив все губернии империи на «губернии, по учреждению образованные» и на губернии и области, «на особых правах состоящие»[601]. В последнюю категорию попали все западные губернии, включая сюда и часть Левобережной Украины. Белостокская область, Бессарабия, земля войска Донского и все закавказские владения, которые к тому времени вошли в состав империи, были указаны особо, как «области, не составляющие губерний».
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    После множества одних и тех же ответов: «Имеет кирпичные заводы» – Лихарев неожиданно остановил ученика: «Неправда, там нет кирпичных заводов». – «Как нет? – возразил смущенный преподаватель, – загляните в любую географию». – «Я знаю, что они были, – спокойно отвечал Лихарев, – но нынешнею весной сгорели». Против пожара, как Божьего наказания, сказать было нечего: все замолчали. По окончании экзамена Иванский подходит к Лихареву: «Что, ты говорил серьезно или шутил?» – «Будь покоен, любезный друг, целехоньки твои кирпичные заводы, но, признаться сказать, они мне до того надоели, что я решился один из них сжечь»
  • Dmitry Beglyarovhas quoted4 years ago
    Схожая ситуация наблюдалась и в Степном крае, где переселенцы сначала арендовали землю у казахов. Когда на этих землях вырастала русская деревня, крестьяне меняли тактику. Они переставали платить за аренду, заводили споры с казахами и засыпали просьбами и жалобами уездное начальство об испытываемых ими притеснениях и своей бедности. После долгих мытарств, подкупа чиновников и казахских волостных управителей крестьяне достигали своей цели. Администрация, как правило, отговаривалась тем, что казахи сами виноваты, поскольку разрешили арендаторам не только обработку земли, но и постройку домов, и что теперь выселение переселенцев будет равносильно их разорению. Это порождало у крестьян чувство безнаказанности и уверенности, что власть обязана быть на их стороне. Нередкими становились случаи захвата не только земли, но и скота, что приводило к вытеснению казахов на новые места или даже за пределы Российской империи. «Обмануть киргиза, подстрелить его – самое обыкновенное для переселенца дело», – писал будущий известный историк Е. Шмурло[478].
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)