Скованные/Manacled

Любовь не всегда так прекрасна или чиста, как всем нравится думать. Иногда в ней таится и какая-то тьма. Мы с Драко идем рука об руку. Я сделала его тем, кто он есть. Я знала, что означали его руны, когда спасала его. Если он монстр, то я его создатель. По-твоему, что было источником всей его ярости?

Джинни сказала, что ты самостоятельно обустраивал эти комнаты.

Он кивнул.

— Они прекрасны.

Он поморщился.

— В них стало тесно. Я слегка увлекся покупкой книг.

Она улыбнулась и искоса взглянула на него.

— Именно поэтому здесь так чудесно.

Он рассмеялся. Гермиона подумала, что это, возможно, был первый искренний смех, который она когда-либо слышала от него.

— Прости... прости меня... мне так жаль. Прости меня за все, что я сделал, — сказал он хриплым и надломленным голосом. — Я люблю тебя. Ты ушла, а я так и не сказал тебе главного

Но Гермиона не была бесчувственной, она испытывала эмоции. Она просто не позволяла им руководить ее поступками.

Искра, которую она считала самой неотъемлемой частью своей сущности, погасла.

Она была живым трупом.

Она выглядела здоровой. Даже слишком. Нормальной. Как Гермиона из другой жизни.

Но ее глаза...

Ее глаза были мертвы. В них не осталось прежнего огня.

Ты просто не можешь принять тот факт, что добро может победить, — сказал Гарри. Упрек в его голосе был тяжелым.

— Все, кто выигрывает, всегда утверждают, что именно они были добрыми и хорошими, потому что победитель пишет историю. Я не видела ничего, что указывало бы на то, что победа им досталась благодаря моральному превосходству, — сказала она, бормоча заклинания, чтобы срастить перелом

— Не умирай, Грейнджер. Я могу начать скучать по тебе, — сказал Драко, ухмыляясь, прежде чем с треском исчезнуть.

Он не разговаривал с ней. Малфой редко встречался с ней взглядом, но гладил ее волосы, держал за руки и теребил наручники на запястьях.

— Но, — сказал он через минуту, — на данный момент я полагаю, что заслуживаю того, чтобы гореть. И мне интересно, сгоришь ли ты вместе со мной.