Кома

Кома - состояние покоя. Людям неведомо, что переживает человек находящийся в коме. Автор передает всю гамму чувств внутри застывшего тела. Порой люди не верят, что кома это всего лишь этап, в котором тело выбирает свой дальнейший путь существования.

Мечты бессовестно пьянили, время пролетело со скоростью шин, вот так бы и ехала до остановки «Счастье». Высотный дом встретил тёмными окнами, за которыми прекратило биться сердце моей семьи, я съёжилась от холода жуткой мысли. По фасаду дома мелькала чёрная бесовская тень, заглядывая, словно сторожил в каждое окно. Погрузившийся во мрак ночной двор, не подавал признаков жизни, сердце возжелало призвать на помощь «Скорую», чтобы срочно реанимировать застывшее в коме мёртвое пространство.
Разряд! Ещё разряд! И тысячи вольт прямо в сердце, чтобы оно забилось, и потекла по этажам реанимированная жизнь...

Он переместился на мой диван, коснулся ладонями лица и, целуя то нежно, то страстно, встраивался в музыку моего тела, понуждая выбрать те вибрации, которые неоспоримо вели к сближению. Сила поцелуя играла главную партию в мире страсти, так же, как в музыке тихие и громкие аккорды меняют чувственное восприятие произведения в целом. Оркестр считается состоявшимся, когда в нем музыканты умело обращаясь с инструментом, играют животрепещущую музыку. Дирижируя мной, Егор доводил меня до состояния разного звучания, когда я забывала о дыхании, теряя сознание от райского наслаждения. Егор раскрыл новую главу моей книги. Я не верила в то, что это происходило со мной. Нет, это была не я, родилась новая Раиса!

От судьбы я ждала в награду прежнюю любовь, ради неё я мчалась сейчас как безумная на неконтролируемой скорости, рисуя будущее.
Перед полными слёз глазами, выросли кроваво-красные стопы грузовой фуры...
— Черт! Поздно! А как же будущее? — пронеслось молнией в голове.
Машинально вывернув руль влево, я вылетела на встречную полосу, и будто в замедленном кадре машина долго летела с обочины в глубокий кювет, проделав в воздухе двойной пируэт. Я только успела удивиться неизбежному столкновению, когда зрачки резанул красный свет.

Громко с надрывом пела Уитни. Голос певицы и колокольный звон слились в унисон, и звучали во мне, пока я не провалилась в беспробудную тьму.
Love you-u-u…u-u-u…
Последнее, что я слышала…

Впереди двери огромного размера, из щели которой струился мягкий свет. Я остановилась у двери, но не вспомнила, куда она ведёт? Высота и размер поразили меня, а красота ввела в благоговейный трепет. В нерешительности я прикоснулась к золоту ручки и потянула дверь на себя. Она легко поддалась, отворилась, в глаза брызнул яркий, но холодный свет. Двоякое чувство, страха и любопытства, овладело мной.

Дашка подошла вплотную к постели, сжала маленькой ладошкой указательный палец матери, и, дёргая потихоньку, приговаривала:
— Мамоцька, прошыпайся! Прошыпайся! — вторила она десятки раз, а по щекам ручьями текли слезы. Не о такой встрече она мечтала.

Рекомендую!