Взрослых не бывает и другие вещи, которые я смогла понять только после сорока

Болезнь — это своего рода ускоренный курс изучения окружающих.

«Никто не обязан умирать идиотом».

перевела это как «Совсем не обязательно превращать свою жизнь в рутину».

Иными словами, если окружающие настаивают на том, что после определенного возраста ты больше не сексуальна или что ты обречена провалиться в сексуальную пропасть, шансы на это увеличиваются. Или, как выразилась писательница Сьюзан Зонтаг, «старение — это в основном дело воображения».

— Есть тридцатилетние женщины, которые уже не светятся, а есть женщины старше, которые не потеряли эту способность. Я — из их числа, — с теплой улыбкой сказала она мне. — Я очень люблю жизнь. Очень-очень. Просто невероятно. Я думаю, что это по мне видно.

Разумеется, любовь существует, — продолжил он. — А смерть — нет. Или, как минимум, не существует наша собственная смерть. У нас есть доказательство смерти других, но только не нашей собственной.

Молодежные закидоны, костенея, превращаются во взрослые патологии.

Хорошенько подумай, прежде чем признаться кому-нибудь в своих дружеских чувствах», — учил две тысячи лет назад древнеримский философ Сенека

Как ты одеваешься, какой у тебя ковер, какими словами ты пользуешься, какие предметы хранятся у тебя дома — все это были приметы принадлежности к определенному племени.

ни избытка самоуверенности, ведущего к поспешности в принятии решений, ни чрезмерной боязни; и то и другое присутствует у него ровно в тех пропорциях, которые необходимы. Такие люди не склонны доверять всем подряд, но одновременно не страдают тотальной недоверчивостью; они оценивают окружающих адекватно