Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793—1914). Авторизованный перевод с французского Марии Крисань

знаете, как в анекдоте, сначала белые лес заняли, потом красные, а потом пришел лесник и всех выгнал. тут у нас тоже, значит собрались вместе поляк, русский, украинец и француз. первые трое стали друг другу чубы рвать, а француз за багетом пошел, чтобы понаблюдать и пофилософствовать.
с научной точки зрения все факты точно разложены по полочкам и папочкам, архивные дела прочесаны, бабушки в украинских и русских архивах, отказывающиеся давать дела, обезврежены, все групости малоросских губернаторов разобраны по косточкам.
Проблема только в том, что все это, к сожалению, щедринская История одного города, где каждый новый градоначальник умудряется быть еще более абсурдным, чем прежние, а совсем не монументальная злокозненная политика Российской империи, как мсье Бовуа хочется видеть. Уж вроде бы во Франции бюрократическая машина чуть ли не похлеще, чем в России, а все хочется автору видеть логику по всем происходящем. Но логика никак не снизосходит на всех участников повествования. Вот и приходится автору в очередной раз признавать, что хоть поляков вроде как и обижали и обижали, а они чего-то опять бегут к царю-батющке за помощью. И с русскими тоже так.
В общем, нельзя конечно не полюбоваться материалом, собранным автором. Но как же было сказано, скорее в трагическо-сатирическом ключе, от властей в итоге перепадало и тем и другим, откровенно говоря, одинаково, бороться целенаправленно и точечно у нас научились только во времена Сталина. Интересно же скорее посмотреть, на каких весах взвешивает все конфликты французский исследователь. В итоге во главе всех углов у Бовуа - это национальность. И в итоге, больше всего полякам достается за то, что предали своих "братьев" по нации, мелкую шлехту. И никакие обстоятельства и так или иначе необходимость ассимилиции, г-ном французским исследователем в расчет не принимаются. Жесткость позиции с одной стороны позволяют придать драматичности повествованию, но с другой делают повествование черно-белым без полутонов. Подчас автор явно претециозен - например, какой-то несчастный польский сенатор издал книжку о дешевых способах выращивания сахарной свеклы. Автор сразу же пригвозжает несчастного сенатора - видите ли, "предмет недостойный внимания польского сенатора". Наверно польские сенаторы должны думать только о благе чиншевой шляхты.
В итоге идеологически все исселование попахивает доктринальностью и снобством и одна цитата Бальзака о том, что "если Россия когда-нибудь завоюет мир, она будет обязана этим исключительно покорности ее обитателей" дает больше инсайта по теме, нежели чем гора перелопаченных авторов бесконечных бюрократических отчетов, которые изначально создавались только чтобы еще больше запутать.