Опережая некролог

чтобы не сойти с ума, надо вообще не читать прессу и не смотреть ничего, кроме биатлона.

Бунина в повести «Деревня» есть щемящее определение: «это был старозаветный мужик, ошалевший от долголетия».

Сегодня я понимаю, как расточительно-безвольно тратил отпущенное мне судьбой время.

«Умный слушал терпеливо
Излиянья дурака:
“Не затем ли жизнь тосклива,
И бесцветна, и дика,
Что вокруг, в конце концов,
Слишком много дураков?”
Но, скрывая желчный смех,
Умный думал, свирепея:
“Он считает только тех,
Кто его еще глупее, –
“Слишком много” для него…
Ну а мне-то каково?”»

У Бунина в повести «Деревня» есть щемящее определение: «это был старозаветный мужик, ошалевший от долголетия».

Приходится врать самому. Соврал – ощущение, что вспомнил.

Тут вспоминается милый анекдот: если российскому политологу отрубить голову, она еще полчаса будет говорить об Украине

Русский язык настолько шикарен, что что им ни напиши, тут же возникает двойной смысл и крамольный подтекст.

Когда куда-то зовут, надо сразу лететь, а то есть риск больше никогда не увидеться.

Телевизионная секс-дискуссия старых актрис, соревнующихся между собой за места в ретрорейтинге половых связей с умершими знаменитостями, приобретает оттенок стихийного бедствия