Завтра нас похоронят

Она приподняла голову, и я почувствовал, как теплые губы коснулись моих губ. С робкой нежностью, которая была такой незнакомой и наполнила слабостью все мое тело. Прикосновения тонких пальцев… бешено стучащее в груди маленькое сердце… это казалось сном. Слишком хорошим сном для ублюдка, которым я был.

Говорят, в прошлые века люди во всех бедах винили колдовство и сжигали на кострах тех, кого в нем подозревали. Или вешали, топили, рубили головы. Потом люди поумнели и начали заниматься наукой – она стала им хорошим другом и помощником. Но и теперь, стоит случиться какой-нибудь необъяснимой беде, они с радостью отворачиваются от своего нового друга Науки. И призывают старых добрых друзей: Суеверия и Святую Инквизицию.

неожиданная боль в соединении с ещё более неожиданной заботой была намного сильнее просто боли.

Гертруда Шённ нахмурилась:
— Он сделал из тебя чудовище. Он тебя изнасиловал, чтобы остаться в живых после того, как убьёт полстраны.

В Японию. Почему? Она так захотела. Там у нее новый муж. Самурай

Она сейчас была бы очень кстати – приглушить новую вспышку злости… или разбить об голову утреннего гостя.

Не отвечая, она прижалась губами к его губам, и он понял, что не найдет сил, чтобы оттолкнуть ее. Никогда.
Он уже знал, что она не повзрослеет и что на них всегда будут смотреть с непониманием и страхом. Даже теперь, когда первые реабилитирующие крысят декреты уже появились во всех утренних газетах. Для многих Вэрди так и останется странным существом без возраста, кем-то между опасным хищником и добычей.
А для него она всегда будет принцессой.

Жаль, я больше не верю, что я герой. Мне кажется… они вообще не живут в моем городе.

герои должны быть счастливыми. Всегда.

Он не писал матери обо всем, что успел пережить. Он написал лишь одну фразу:
«У меня уже есть другой дом. Прости».