Хедин, враг мой. Том 2. «…Тот против нас!»

Оказанная услуга ничего не стоит, – не раз повторял с усмешкой Кор Двейн. – Вот почему надлежит всегда очень тщательно выбирать тех, кому ты её оказываешь. Мы не занимаемся благотворительностью и тебе не советуем. Если уж помогаешь кому-то просто так, бескорыстно, то, по крайней мере, без ущерба для твоего же дела. Потому что иначе ты очень скоро не сможешь помочь вообще никому

Тьма – это инструмент. И он не позволит инструменту овладеть собой.

Словно из человеческого тела исторгли душу, оставив лишь самое простое. Двигаться, есть, пить, размножаться.
Но ещё оставалась жуткая пустота, осознание утраты.
И это единственное, что удерживало его от безумия и распада.

Оказанная услуга ничего не стоит, – не раз повторял с усмешкой Кор Двейн. – Вот почему надлежит всегда очень тщательно выбирать тех, кому ты её оказываешь. Мы не занимаемся благотворительностью и тебе не советуем. Если уж помогаешь кому-то просто так, бескорыстно, то, по крайней мере, без ущерба для твоего же дела. Потому что иначе ты очень скоро не сможешь помочь вообще никому».

Ты никому ничего не должна, адата.
Как же, как же, только и сказала себе Гелерра.

Хорошо. В руках твоего бога Хедина – так лучше? И, прости ещё раз, Гелерра, но я имею своё мнение о нём. Мнение, от которого я не отступлю без весьма, весьма убедительных доказательств. Он оставил тебя в беде, Гелерра, он…
– Он не знал о моей беде! Он не мог помочь!
– Великий бог Хедин – и не знал о беде своей вернейшей из верных? Не знал, что любящая его и готовая умереть за него в любой миг – сделалась демоном? Всевеликое небо, адата, хотел бы я, чтобы меня так любили!

Ты знал, кому оказываешь благодеяние, – тяжело сказала гарпия. – Ты знал, что для моего народа честь – первейшее сокровище. Ты знал, что для нас не отплатить за добро поистине немыслимо. И теперь, когда ты поведал мне свою нужду, ты прячешься за пустые слова о свободе выбора и воли? Я не могу не выполнить твоей… просьбы.
Кор Двейн долго молчал. Потом вздохнул, положил руку Гелерре на плечо – та отдёрнулась.
– Я настолько страшен и отвратителен? – печально осведомился маг. – Ты настолько презираешь и ненавидишь меня? За то, что я заставил тебя усомниться в вечной правоте бога Хедина, оставившего тебя в беде? За это ты меня невзлюбила, правда? Прости, Гелерра. Я… мы… мы хотели помочь, хотя ты в это и не веришь. Да, мы занимаемся множеством самых причудливых дел, нам потребно множество самых причудливых вещей. Что удивительного в том, что одна из них – в руках у твоего Хедина?

Что ж, теперь ему предстояло объединить Наблюдающего и Действующего. Ему, вырвавшемуся из пасти Неназывамого.

И единственный выход – оставить здесь себя самого, не призрак, не тень, но его самого, во всём ему равного, ибо только так Хедин сможет оттолкнуться с достаточной силой. Он вырвется отсюда сам – и он оставит здесь себя. Себя, Хедина Познавшего Тьму, который исполнит тут свою часть Плана.
Они никогда не увидятся после этого.
Тот Хедин, что останется здесь, никогда не вернётся в привычное Упорядоченное, никогда не обнимет Сигрлинн, не выпьет пенного эля со Старым Хрофтом, не сыграет в тавлеи с Ракотом.
Но его может ждать… совершенно невероятное и невообразимое.

Здесь Хедин может оттолкнуться только от Хедина, только от себя самого.