Убежище 3/9 (сборник)

Рукава без рук, штанины без ног, голова без лица

Она отвечала на вопросы медленно и подробно и никак не могла выбраться из собственных бесконечных фраз, долго подыскивала простейшие слова, забывала что-то и не могла вспомнить, что именно, заговаривалась и сама понимала, что заговаривается

Я терпеть не могла комаров, распухших от моей крови, паучков, придавленных моей тушей во сне… огромных усатых ночных мотыльков, которые в исступлении бились о раскаленную лампочку, а потом тяжело падали на письменный стол, на пол, на мою кровать – или же навсегда оставались там, внутри белого расписного плафона, и извивались, и тихо шелестели в предсмертной агонии…

Надо уметь фотографировать страшное. Надо уметь его видеть. Страшное – это вам не кровавые пятна. Не клыкастые монстры. Не выпущенные наружу кишки, не отрубленные руки, не вытекшие глаза. Страшное – это забавная поза. Смешная деталь. Плюс то, что не вошло в кадр. Страшное – это полуголый человек, мирно сидящий на унитазе, с головой, повернутой немного странно. Пи-пик. Снято.

живая живулечка, сидит на живом стулечке, живое мясцо теребит.

«алакрез» предназначался для художественных изысков… Так вот, есть такой прием. К объективу фотоаппарата подносится маленькое зеркальце. Так, чтобы оно заслоняло объектив, скажем, наполовину, или на треть. Зеркальце нужно повращать, найти наиболее интересный ракурс, «вписать» отражение в реальную перспективу и – щелк… у вас получается странная, волшебная фотография. Через нее, едва различимый, тянется шов реальности и сна. В ней – все, что было в кадре, и еще что-то сверх – нежное, расплывчатое, полупрозрачное, – бонус с того света. Скромный привет из зазеркалья

Он лихорадочно собрал какие-то ненужные вещи – в основном почему-то носки и галстуки – и ушел.

«Сначала попробуй, а потом уже говори нет

Нам удалось с ней… ну, в общем, договориться… Дипломатия, сынок, – понимаешь? Теперь она не будет чинить тебе препятствий, а, наоборот, поможет сломать Иглу. Теперь она с нами заодно… В

Две цифры – три и девять, через дробь, – были нарисованы на этой стене синей краской. Номер дома. Когда-то давно, ужасно давно, в прошлой жизни, он хотел посмотреть номер этого дома.
– Тридевятых, – прошептал Мальчик, завороженно глядя на цифры. – Вот оно где, Тридевятых…