Периферийный авторитаризм. Как и куда пришла Россия
Impressions
- Leon Rensarshared an impression9 years ago
Спасибо. Не каждая книга даёт такой панорамный взгляд на ситуацию в России. Тем более, когда этот взгляд от человека, который около 30 лет занимается экономикой и является действующим политиком в наиболее опасный российский период для жизни политиков.
- Игорь Яковлевshared an impression9 years ago
🔮Hidden Depths💡Learnt A Lot🎯WorthwhileЭто книга о сегодняшней России. Точнее, о том, как устроена система, висящая у России как жернов на шее. То, что она не вырастает неизбежно из специфики страны – важная тема, раскрытая автором. Он ни с кем не спорит, просто показывает, как (кем и когда) эта система была сформирована. Ее нынешнее устройство под пристальным профессиональным взглядом предстает читателю как в анатомическом атласе (или на столе прозектора). Высокая четкость изображения – без эмоций и истерик. Однако и без тени равнодушия. Просто боль за страну и людей не мешает, а, напротив, делает взгляд более острым (пронзительным). Что остается после прочтения – зависит от читателя. Жесткая правда кого-то лишает надежды на перемены, а кому-то придает сил для борьбы за них. А это просто точный диагноз. По убеждению автора, с него должно начаться лечение.
- Ильгиз Бикбаевshared an impression8 years ago
🔮Hidden Depths
Quotes
- Artyom Feldmanhas quoted8 years ago
Однако главная задача, которая ставится властью, — задача навязать населению собственную информационную повестку и тем самым определить узловые точки, на которых можно строить относительную политическую безопасность для правящей группы, — оказывается вполне достижимой14. - Ильгиз Бикбаевhas quoted9 years agoВ результате, каждый субъект хозяйственной деятельности имел перед собой некий коктейль из правовых норм, неофициальных «понятий», административного произвола, криминального насилия (исходящего, в том числе, от официальных органов власти) и обширного поля неопределенности, в котором господствовал слепой случай.
- xanthinehas quoted3 years ago
Если же она оказывается лишена всех вышеназванных качеств, то даже частичное преодоление отставания от «центра» становится практически невыполнимой задачей, а естественной реакцией на нее — желание уйти от борьбы, прикрывшись лозунгом самодостаточности и изначального духовного превосходства. И в этом случае периферийность, которая сама по себе не исключает нацеленность на ее постепенное преодоление, превращается в провинционализм, особенностью которого является отчетливое нежелание менять свое положение в мировой системе координат; убежденность в том, что ставшее привычным положение и соответствующий ему образ жизни являются лучшими из возможных. И тогда бедность преподносится как благо, застой — как дающая уверенность стабильность, косность и нежелание меняться — как верность традициям. А ощущение собственного величия становится изначально данным, не требующим подтверждения ни реальными достижениями, ни победами в конкурентной борьбе.
