Сергей Мезин

Дидро и цивилизация России

Notify me when the book’s added
To read this book, upload an EPUB or FB2 file to Bookmate. How do I upload a book?
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Прежде всего, следует указать на трудности, которые природа и привычки упрямо противопоставляют цивилизации России. Рассмотрим теперь предполагаемые средства ее достижения.

    Нельзя сомневаться в том, что Екатерина очень хорошо почувствовала, что свобода является единственным источником народного счастья. Между тем отказалась ли она в действительности от деспотической власти? Внимательно читая ее инструкции депутатам империи, которым, по-видимому, поручено совершенствование законов, можно ли в ней увидеть нечто большее, чем желание изменить названия и называться монархом, а не деспотом, называть свои народы подданными, а не рабами? Русские при всей их слепоте долго ли будут принимать слово за дело и зарядится ли их характер благодаря этой комедии той энергией, которую предлагают ему придать?

    Монарх, каким бы ни был его талант, редко сам производит важные перемены и еще реже придает им стабильность. Ему необходима помощь, а Россия может ее предоставить только для войн. Солдат там стойкий, нетребовательный, выносливый. Рабство, внушившее ему презрение к жизни, соединилось с суеверием, которое ему внушило презрение к смерти. Он убежден, что несколько совершeнных злодеяний вознесут его душу с поля битвы на небо. Однако военные, если защищают провинции, не цивилизуют их. Напрасно искать вокруг Екатерины государственных деятелей — мы их не найдем. Удивительно то, что она сделала одна, но когда ее не будет, кто ее заменит?

    Эта монархиня воспитывает в [Воспитательных] домах, которые сама основала, детей обоих полов в духе свободы. Без сомнения, оттуда выйдет поколение, которое будет отличаться от современного. Однако имеют ли солидное основание эти учреждения? Они содержат себя сами или существуют за счет помощи, которая им беспрестанно оказывается? Если нынешнее царствование было свидетелем их рождения, не увидит ли будущее царствование их упадок? Приятны ли они вельможам? Климат, который все определяет, не одержит ли он постепенно победу над добрыми принципами? Коррупция пощадит ли это нежное юношество, затерянное в пространствах империи и атакованное со всех сторон примерами дурных нравов?

    В столице можно увидеть разного рода академии и иностранцев, которые их наполняют. Не являются ли эти учреждения бесполезными и разорительными в стране, где не слышали об ученых, где совсем нет занятий для художников?
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Философская и политическая история заведений и торговли европейцев в обеих Индиях. Женева, 1780. Том X[630]

    …Между тем вы услышите, что самое счастливое правительство — это справедливый, твердый, просвещенный деспот. Какое сумасбродство! Не может ли так случиться, что воля этого абсолютного владыки войдет в противоречие с волей его подданных. Итак, несмотря на всю его справедливость и просвещение, не будет ли несправедливым лишать их прав, даже ради их выгоды? Позволено ли одному человеку, кем бы он ни был, третировать своих подданных, как стадо животных? Их заставляют покинуть плохое пастбище, чтобы перейти на более тучное: но не будет ли это тиранством, творить подобное насилие с обществом людей? Если они говорят: нам здесь хорошо. Если они даже согласны, что им будет плохо, но их хотят переделать. Надо стараться их просветить, надо их вывести из заблуждения, привести их к здоровым взглядам, путем убеждения, но никогда не насильно. Лучший из монархов, который творил бы добро против общей воли, был бы преступником лишь потому, что он пренебрегал их правами. Он был бы преступником и в настоящем, и в будущем: если он просвещенный и справедливый, его наследник, не будучи наследником его разума и добродетели, наверняка унаследует его власть, жертвой которой будет народ. Первый справедливый, твердый, просвещенный деспот — это большое зло, второй справедливый, твердый, просвещенный деспот был бы самым большим злом, третий, кто унаследует их великие качества, был бы самым ужасным бичом, которым можно покарать народ. Из состояния рабства выходят там, где его низвергают силой; невозможно выйти из этого состояния там, где руководствуются временем и справедливостью. Если сон народа является предвестником потери его свободы, есть ли сон более глубокий и опасный, чем тот, который продолжался три царствования, во время которых вас укачивали руками доброты.

    Народы, не позволяйте вашим так называемым хозяевам творить даже добро против вашей общей воли. Подумайте о том, что положение того, кто вами правит, ничем не отличается от положения некоего касика, у которого спрашивали, имеет ли он рабов, и который отвечал: «Рабы! Я знаю лишь одного в моей стране, и этот раб — это я!»
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Рейналь Г.-Т.

    Философская и политическая история заведений и торговли европейцев в обеих Индиях. Женева, 1780. Том III[629]

    Перемены, которые мы позволили себе указать, необходимы, чтобы сделать Россию процветающей, но едва ли достаточны. Чтобы придать этому процветанию некоторое постоянство, следовало бы придать стабильность порядку наследования [престола]. Корона этой империи долгое время была наследственной. Петр I сделал ее родовым наследием. Она стала как бы выборной во время последнего переворота. Между тем весь народ хочет знать, от чьего имени им повелевают. И наибольшее воздействие на народ производит наследственный титул. Уберите из глаз толпы этот видимый признак, и вы наполните страны переворотами и междоусобицами.

    Однако не достаточно даровать народам монарха, которого они не могут не признать. Надо, чтобы этот монарх сделал их счастливыми; но это невозможно в России, по крайней мере до того, как там изменят форму правления.

    Рабство, какой бы смысл мы ни хотели придать этому слову, является состоянием, в которое впала вся нация. Среди подданных, которых считают свободными в этой империи, нет никого, кто обладал бы личной нравственной безопасностью, постоянной собственностью своего имущества, свободой, которую он может потерять только в случаях, предусмотренных и определенных законом.

    При таком правлении не может существовать связи между членами [общества] и их главой. Если всегда существует опасность для них, они всегда опасны для него. Публичное насилие, которым он злоупотребляет, чтобы их подавлять, — только результат частных сил тех, кого он угнетает. Отчаяние или какое-то более благородное чувство могут в каждую минуту повернуть их против него.

    Уважение, которое необходимо воздать памяти Петра I, не должно помешать сказать о том, что ему не удалось увидеть в целом благоустроенного государства. Он был рожден гением. Ему внушили любовь к славе. Эта страсть сделала его деятельным, терпеливым, прилежным, неутомимым, способным побеждать трудности, которые природа, невежество, привычка противопоставляли его предприятиям. С этими добродетелями и иностранцами, которых он призвал к себе, ему удалось создать армию, флот, порт. Он создал множество необходимых регламентов для успеха своих смелых замыслов. Однако, несмотря на славу и титул законодателя, он едва ли издал два или три закона, которые не несли бы отпечатка жестокости. Его не видели поднявшимся до сочетания блаженства своего народа с личным величием. После его великолепных установлений нация продолжала томиться в бедности, в рабстве и угнетении
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Понятно, что не следует ждать ничего великого от рабского народа; задумывались о том, как зародить в рабе чувство свободы. Я этого не знаю, по крайней мере в отношении отцов; что же касается детей, вот единственное известное мне средство. Надо выбрать прекраснейшую и самую плодородную провинцию своей империи; надо построить там дома; надо снабдить их всеми необходимыми для земледелия вещами; надо прирезать к каждому участок земли. Надо призвать из всех цивилизованных стран свободных людей, не имеющих хозяина. Надо отдать им в полную собственность жилище, которое им приготовлено; надо, чтобы этой колонией управляли местные начальники, которые не имели бы имений в этой области; надо, чтобы это управление было бы первым шагом на пути к высоким министерским постам; надо обеспечить терпимость ко всем религиям, а следовательно, разрешить частные и домашние богослужения, но не допускать публичных. Надо иметь провизию для поселенцев, чтобы ее хватило хотя бы на три года; отсюда семена свободы мало-помалу распространятся по всей империи. Жители соседних областей увидят процветание этих колонистов; это зрелище будет истинным предсказателем свободы, которую они получат сами без особых усилий. С рабским народом надо поступать как с диким народом: обращать его с помощью примера. Заброшенный к дикарям, я бы им не говорил: «Стройте хижину, которая будет вам укрытием во время холодного сезона»; они бы посмеялись надо мною, но я бы ее построил. С приходом суровой погоды я воспользуюсь своей предусмотрительностью; дикарь это увидит и на следующий год будет мне подражать. Я не говорил бы рабскому народу: будь свободен! Но я ему продемонстрировал бы преимущества свободы, и он пожелал бы ее. Я бы воздержался возложить на моих переселенцев первые затраченные на них средства, я бы воздержался прежде всего разбрасывать на живущих долги тех, кто умер, не расплатившись: это было бы политикой сколь ложной, столь и негуманной.
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Дени Дидро

    О России[627]

    Соперница Петра Первого, императрица Екатерина Вторая, смею сказать, начала строительство своего здания с верхушки, приглашая к себе талантливых людей из всех стран. Что произвели, что произведут эти редкие экзотические растения? Ничего. Они погибнут в тех краях, как заморские растения гибнут в наших оранжереях. Напрасно создавать академии наук, школы изящных искусств в Петербурге; напрасно посылать в Париж и в Рим учеников к лучшим мастерам, ибо эти дети, выйдя из обучения, возвратившись из своего путешествия, не находя никакого применения их талантам, бросают свои призвания и обращаются к второстепенным занятиям, которые их кормят. А шедевры, которые они могли бы создавать, остаются без покупателей, обрекая их [создателей] на хлеб и воду. Во всем надо начинать с начала: начало — это приведение в действие ремесел и низших классов. Научитесь возделывать землю, обрабатывать кожи, производить шерсть, делать башмаки; и со временем без особого вмешательства у вас появятся художники и скульпторы, потому что из низших классов поднимутся богатые дома и многочисленные семейства. Дети этих семей, склонные к лени, что является следствием достатка, потеряют интерес к тяжелой работе их отцов, примутся мыслить, рассуждать, слагать слоги, подражать природе, и у вас будут поэты, философы, ораторы, скульпторы и живописцы. Их произведения станут почти необходимыми для владельцев богатых домов, и они их будут приобретать. Необходимость заставляет работать, работу бросают, когда исчезает необходимость. Появляется праздность, а с нею — скука, повсюду художества — порождения гения, праздности и скуки. Обратитесь к изучению прогресса общества, и вы увидите пастухов или земледельцев, ограбленных разбойниками; эти земледельцы противопоставляют им часть людей из своей среды: вот вам солдаты. В то время как одни собирают урожай, а другие стоят в карауле, еще одна кучка граждан говорит работникам и солдатам: у вас тяжелая, изнуряющая работа. Если вы, солдаты, хотите нас защищать, а вы, работники, нас кормить, мы частично избавим вас от усталости нашими танцами и песнями. Вот вам трубадур и поэт. Со временем этот поэт объединялся то с начальником против народа и воспевал тиранию, то с народом против тирана и воспевал свободу. И в том и в другом случае он становился важным гражданином.
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Рейналь Г.-Т.

    Философская и политическая история заведений и торговли европейцев в обеих Индиях. Т. 2. Амстердам, 1770[626]

    Восторг, с которым воспринимали, с которым должны были воспринимать Петра Великого, приучил Европу к преувеличенному мнению о его империи. Хорошие наблюдатели, которые исследуют результаты деяний, без труда разобрались в череде блестящих ошибок [Петра I], оставивших обширные области без законов, без свободы, без богатств, без населения и без промышленности. Они идут еще дальше. Они осмеливались заявлять, что никогда в этих пустынях не установятся надлежащие порядок, нравы, управление, если не приблизить одни народы к другим. Они полагали, что суровость климата создает непреодолимое препятствие для такого сближения из-за необходимости сохранять огромные леса. Они сомневались в том, что внутренность России больше выиграла за последний век, чем проиграла. Ее законодатель, говорили они, все истощил, чтобы создать армию, флот, порт; а его наследники завершили всеобщее разрушение, чтобы и дальше хвалиться этими напрасными учреждениями. У империи недостает подданных, чтобы набирать столь многочисленные войска; никогда нельзя иметь военный флот в государстве, у которого нет торгового флота; и Петербург, который мог быть только полезным, больше поглотил ресурсов, чем доставил пользы с тех пор, как некстати стал столицей.

    Если эти рассуждения столь же основательны, как может показаться, для того чтобы придать России реальные силы, следовало бы умерить стремление к славе, пожертвовать влиянием, которое она приобрела в общеевропейских делах, сократить Петербург до положения обычного торгового порта, перенести двор внутрь страны. Этим мудрый монарх может способствовать соединению между собой наиболее отдаленных частей империи. Он покинет провинции, которые только ослабляют его, чтобы укрепить те, которые могут ему дать истинное могущество. Он разорвет цепи рабства крепостных, принадлежащих короне, и призовет, если надо — заставит, дворянство последовать этому примеру. Эти перемены очевидно приведут к появлению «третьего сословия», без которого ни у какого народа не было ни искусств, ни просвещения, ни свободы. Русские, которых поспешно хотели сделать немцами, англичанами, французами, перестанут быть иностранцами на своей родине. Они станут русскими и приобретут национальный характер, отличный от того, что они имели. Хватит говорить о них…
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Смысл и цель цивилизации Дидро видел в достижении счастья конкретного человека, в благосостоянии общества, которое складывается из богатств частных лиц, в улучшении нравов и в высоком уровне развития просвещения и искусства. Эта цель может быть достигнута только в результате естественного развития общества. Цивилизация не может быть привнесена извне или дарована монархом свыше. Власть же может лишь способствовать или препятствовать этому процессу. При этом существуют определенные социальные и политические условия, необходимые для достижения обществом цивилизованного состояния. К числу таких непременных условий в первую очередь Дидро относил свободу.

    Примечательно, что Дидро ассоциировал со свободой два таких понятия, как чистота и патриотизм. Находясь в Петербурге, самом благоустроенном и чистом городе тогдашней России, Дидро был поражен грязью на улицах и в жилищах. «Вкус к чистоте, — полагал философ, — тесно связан с качествами, значительно более важными. Его воспитывает свобода нации»[619].

    Патриотизм — благородное чувство, которое связывает народ, способствует единению народа и власти. Он имеет глубокие, более моральные, чем физические корни: «Естественный вкус к общению, кровные и дружеские связи, привычка к климату и языку, известное, легко возникающее расположение к определенному месту, обычаи, привычный образ жизни — все это вместе взятое привязывает разумное существо к той стране, в которой оно увидело свет и получило воспитание»[620]. Почему же в России власть считает необходимым «вперяти… любовь к отечеству»[621] в своих подданных? Раб, лишенный свободы и собственности, лишен этого чувства. «Без фанатизма, внушенного ненавистью к другим странам, он не имел бы более отечества. Повсюду, где сего фанатизма не существует, видные люди стремятся покинуть родину, а люди маленькие остаются в стране лишь в силу одолевающей их тупости; они напоминают собой тех несчастных собак, которые бродят, отыскивая тот самый дом, где их бьют и плохо кормят»[622].

    В тандеме «народ и власть» Дидро всегда ставил интересы народа на первое место. В России он видел гипертрофию власти и неразвитость общества. Своей программой цивилизации России Дидро наметил путь к правовому государству и гражданскому обществу. Программа Дидро привлекательна тем, что она сочетала «консервативную» идею о развитии общества на собственной основе с идеями законности, а также личной, политический и экономической свободы, которые сегодня признаны, по крайней мере на словах, во всех государствах, считающих себя цивилизованными.
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Петр I в глазах Дидро — деспот, как, впрочем, и все последующие русские монархи, включая Екатерину II[485]. Для деспотизма философ не находил ни исторических, ни географических оправданий. Абсолютную власть он считал в принципе гибельной для страны и подданных, а в конечном счете и для самих монархов. Главный изъян ее состоит в том, что не соблюдаются принципы свободы и собственности, а значит, нет условий для поступательного развития общества. Даже самый благонамеренный и просвещенный деспот, по мнению Дидро, в конечном счете приносит вред народу: исчезает чувство свободы, привычка действовать самостоятельно. В империях за хорошими государями следует «длинный ряд глупцов или злодеев»[486]. Пример Петра I здесь напрашивался сам собой. В русской истории трудно найти более яркий пример патерналистской политики и пример того, как «исполину» наследует целый ряд ничтожеств.
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Он не хотел ничего ослабить в своем деспотизме, а ужесточил его, и оставил своим преемникам ужасную и губительную идею, что подданные — ничто, а монарх — все[472].

    Таким образом, Дидро, вновь отдавая должное гению Петра, его личному величию, отказывался видеть в нем законодателя и реформатора, принесшего пользу своему народу. Дидро утверждал, что царь убил в России саму идею свободы. Он не смог полностью вывести Россию из состояния варварства, но лишь испортил ее народ.
  • xanthinehas quoted4 years ago
    Как уже отмечалось, именно концентрацию населения, естественным путем зарождающуюся промышленность, накопление богатств, личную свободу и способствующее этому законодательство — все это Дидро считал необходимым для строительства подлинно цивилизованного общества. Петр же, по его мнению, не только не создал этих предпосылок, но разрушил их.
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)