Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике

Попало в японский и несколько слов из русского языка, в частности катю:ся 'ободок для волос', получивший название в честь Катюши, героини романа Л. Н. Толстого «Воскресение»

Любопытно, что в языках мира наблюдается тенденция замены заднеязычных звуков более передними, но практически никогда переднеязычные звуки не заменяются задними. На это еще в конце XIX в. обратил внимание выдающийся русско-польский лингвист Иван Бодуэн де Куртенэ, который отметил сдвиг звуков вперед в ротовой полости как одну из черт постепенного «человечения» языка

считается разговорным, но на деле уверенно теснит

считается, что слова заимствуются или если новое слово чем-то «лучше» старого (выражает значение, которого не хватало; или имеет другой оттенок; или удобнее в употреблении), или если язык-донор обладает высоким престижем (или и то и другое вместе). Также принято считать, что есть периферийная лексика, которая заимствуется легко, и «ядерная», которая заимствуется с трудом

Еще одна важная особенность РР, которая является следствием спонтанного порождения текста (обдумывания его содержания, реакции на неожиданное сообщение, подбора нужных слов), — это наличие так называемых пауз хезитации, которые могут даже быть «звучащими», если человек заполняет их гласным неопределенного тембра; в быту это называют «мычанием».

Любой носитель русского языка владеет двумя типами произнесения: 1) «полным», или кодифицированным, и 2) разговорным, который называют еще неполным или аллегровым.
Первый тип используется редко: например, в разговоре с иностранцем или лицом, занимающим высокое положение в обществе, при чтении вслух документа, в котором важно точное прочтение каждого слова; второй тип произнесения используется в повседневной речи. Первый отличается от второго наличием сознательного контроля говорящего над своей речью, употреблением преимущественно полных, эталонных звуковых форм слов (таких, в которых отсутствует выпадение сегментов). Так, если при втором типе говорения не только допустимыми, но и вполне нормальными являются формы типа здрасте, буит, триц семь, Иван Иваныч, то при первом уместны только формы здравствуйте, будит, тридцать семь, Иван Иванович и т.п.

В 2013 г. известный экономист Кит Чен опубликовал статью [Chen, 2013], где доказывал, что носителям языков, в которых нет отдельного грамматического будущего (а есть лишь непрошедшее), более свойственно заботиться о будущем (не грамматическом, а реальном, своем будущем). В качестве основного аргумента Чен приводил обнаруженную им статистическую закономерность: носители таких языков в среднем больше откладывают денег, уходят на пенсию с бóльшим состоянием, меньше курят и практикуют более безопасный секс, чем носители языков с грамматическим будущим. Чен предложил несколько потенциальных механизмов влияния языка на мышление. Так, например, возможно, что необходимость обязательно отличать в речи будущее от настоящего, используя для них разные формы, приводит к тому, что будущее воспринимается как нечто далекое. Это, в свою очередь, понижает желание заботиться о нем и откладывать деньги

Что касается японского, то стол (по крайней мере, привычный нам высокий стол европейского вида) не является традиционной частью культуры, так что тэ:буру как раз неудивительно.

Да, мы не растём, и в этом какой-то рок. Ну, то есть я расту, у меня цейтнот, мой паспорт полон цветных иноземных виз, цветами, шкафами, книгами дом оброс.

О важнейших исследованиях в этой области интересно и несложно написал Гай Дойчер в бестселлере «Сквозь зеркало языка. Почему на других языках мир выглядит иначе» [Deutscher, 2010; Дойчер, 2014], который, впрочем, стоит читать в паре с критикующей его ироничной книгой Джона Макуортера "The language hoax: Why the world looks the same in any language" [McWhorter, 2014].