Финишная прямая

Меня нервируют люди, которые постоянно рассказывают о том, как много они работают. В этом смысле мне больше нравится имидж лентяя. Я люблю изображать из себя счастливчика, которому все удается, при этом я всегда много трудился, был, так сказать, Шумахер и Вилли Вебер в одном лице.

Для настоящего гонщика Формулы 1 здесь нечего романтизировать: скорость — это рабочая функция, и в этом нет ничего захватывающего, безумного или страстного. Скорость стала настолько рутинным делом, что разницу между 120 и 320 км/ч я могу объяснить только как зубец на распечатке данных телеметрии. Скорость — это рабочая среда, такая же нормальная, как письменный стол для чиновника.

вот этот корабль, это самые тяжелые деньги. Хотя его владелец, индийский магнат, которому нет еще и сорока, тоже не без забот. На него работают семьдесят тысяч человек, и он — фанат гонок, поэтому его заинтересовали Герхард и Бриаторе.

. И как выглядит маршрут?
— Москва, Новобри… или Новобро…
— Новосибирск?
— Точно.
— Я лечу.
«Citation III» — приятный самолет.

такой ситуации я прибыл на Гран-при Германии в Хоккенхайм. Мой собственный руководитель команды сомневался, в состоянии ли я буду после долгой паузы показать что-то более-менее достойное. Флавио Бриаторе никогда не был большим мотиватором.
В квалификации я проехал круг столь гладко, убедительно и правильно, что он просто обязан был быть в порядке. Когда я на круге возвращения получил сообщение «Поул-позиция», впервые за восемнадцать лет гонок из моих глаз полились слезы.

Однажды он купил грузовик, потом второй, и в один прекрасный день у него их стало двести пятьдесят.

Я по-прежнему думаю, что у Вильнева нет никаких шансов против Шумахера, если посадить обоих в одинаковые машины. Возможно, следовало бы ожидать от канадца большего, чем он показывает. То как он психически и ментально справился с финалом 1997, поразило весь мир.

Именно тогда у меня пропали остатки предвзятого отношения к Михаэлю Шумахеру. Тот, кто даже на границе возможностей так надежно держит эту машину под контролем, должен быть гонщиком абсолютного экстра-класса.

О Ferrari можно говорить все что угодно, но одного нельзя отрицать: ни на какой другой машине победа не является такой прекрасной.

С ускорениями у гонщика такие же отношения, как и со скоростью: чрезвычайное не описывается красивыми словами. С нуля до ста за 2,5 секунды, тебя сплющивает, не хватает воздуха, ты боишься, что мозги вылетят вместе с выхлопом… но если переживешь это тысячу раз, будешь считать нормальным.