Обелиск (сборник)

И брат милый. С ним хорошо, наверно, поебаться до изжоги…

Вася! Иди сюда, посмотри, какие лилии! Ведь это усраться сушеными хуями!

Здесь охуительно пиздеть про блядей и ебарей… охуительно…
Владимир опустился рядом.
Теплый сухой песок был усеян отвалившейся корой.

Вот и посоревнуемся теперя… – пробормотал Лохов, разбежался и вместе с воющими пилами полетел в воду.

Шофер тихо добавил:
– Глянешь в небо, а там действительно…
Виктор застегнул брюки, глянул на звезды и прошептал:
– Охуительно, восхитительно.

Не дотягиваешь по касаниям. Ртуть, ртуть, помни, не скатывайся к 7. И главное, я тебе много раз в зале говорил и здесь повторю – забудь про свой бокс раз и навсегда.
– Да я стараюсь забыть,

Стояло яркое летнее утро.
Да, да. Яркое летнее утро.
Стояло, стоит и будет стоять.
И никуда не денется.
Ну и хуй с ним.

Ты не боксер, не каратист, не ниндзя. Ты уе-боха

а если хуй приварить к торцу промежуточного вала? Повлияет это на работу редуктора?

Вася! Иди сюда, посмотри, какие лилии! Ведь это усраться сушеными хуями!