На моем месте. История одного перелома

После аварии мы искали утешения везде, пока не поняли, что вот же оно, прямо здесь, перед нами. Мы и есть наше утешение. Моя семья, мои родители, мой брат и его семья — вот мой тыл, вот моя крепость. Ничего не страшно, пока мы есть друг у друга. Вместе мы преодо­леем все, что нам уготовано, и будем надеяться, что страшное позади.

Я чувствую, как для меня изменилось понятие «красота». Физическая красота — вещь хрупкая. И если в тебе нет другого, внутреннего содержания, то, лишившись своей красоты, лишаешься всего. Раньше на этом подиуме я демонстрировала свое тело, а теперь я показываю то, что внутри.

Надо помнить: я прав. Никакой чиновник, никакой мэр, никакой президент меня не убедит в обратном. У меня есть права. Никто не может их у меня отобрать. Без нашего участия никаких перемен не будет. Зачем владельцу расширять вход в кафе, если инвалиды-колясочники отродясь в нем не бывали?

После аварии я не раз встречала людей, совершенно здоровых, которые могут разныться по пустяковому поводу. Обычно это люди, у которых не было в жизни серьезных потрясений, опыта переживания смерти близкого человека или опыта серьезной болезни в семье, поэтому мелочи жизни, какую-то шелуху они не отличают от настоящих сложностей.

У нас здоровые люди друг другу не улыбаются, почему они должны улыбаться колясочнику?

Известно, что люди, ставшие инвалидами, начинают относиться к себе так, как они сами относились к другим в таком положении. Если они не уважали такого человека, то они и себя не уважают, если презирали, то все это презрение они направляют сами на себя, ограничивая свои возможности собственными руками.

— Я вижу тебя, а не твою коляску.

Свобода передвижения, независимость — вот заветная мечта человека с инвалидностью.

социальное понимание инвалидности. Оно заключается в том, что инвалидом человека делает не его диагноз, а те барьеры, в которых приходится существовать. То есть вся наша реальность

Хотя если бы в отделах социальной защиты работали люди с инвалидностью, мы бы точно встречали больше понимания.