Петров соблазнился чудом генной инженерии — говорящими овощами. Рассада едва лепетала, первые цветы боромотали невнятно и только маленькие зелененькие помидорчики заговорили, наконец, по-настоящему. Стоило Петрову войти в теплицу, поднимался сумасшедший гвалт: "Воды! Воды!", "Хватит его поливать!", "Света!", "Прикрой от солнца!", "Как сыро!", "Взрыхли!", "Корень болит!", "Тля укусила!" И Петров сделался рабом. Грозди наливались соком и орали все громче. И вдруг: "Я созрел!", "И я созрел!" Ага! Петров нарвал полную корзину и принес в дом. "Съешь меня!" — крикнул краснощекий крепыш. И Петров злобно впился в него зубами — сейчас ты у меня заткнешься! "О, как смачно" — сладострастно застонал помидор. Петров яростно шмякнул его о стену — "Ой!". Красная лепешка упала на пол. — Ну что, наговорился? — торжествовал Петров над поверженным овощем. Тот что-то тихо прошептал. — Чего-чего? — Петров приставил ладонь к уху. "Расчевокался… В мусорный бак отнеси". Петров натолкал в уши ваты, попробовал серп большим пальцем и тяжелой походкой двинулся к теплице.