Зайка

Ты же всем своим видом показывала, что слишком крута для нас, или даже для поэтов, или, по всей видимости, вообще для реальных людей.

Я потакаю больной потребности, которую не задушить даже сильнейшему отвращению, – потребности в том, чтобы кто-то протянул мне руку, вытащил из холодного, влажного и темного ужаса одиночества и привлек к себе.

И они указывают на свободный низенький пуфик.

Кофе. И яйца на тостах.

А есть сироп? Или разноцветная посыпка? Я хочу спросить, но боюсь. Поэтому просто качаю головой – нет, я не голодна. Спасибо большое. Во рту у меня пересохло – в последнее время я ела много сахара.

что-то лопается. Распахивается против нашей воли. Разжимается. Я чувствую. Разве не она однажды убила для меня паука? Она вошла в ванную с метлой наперевес, а я наблюдала за ней, прячась за дверным проемом. Я его не вижу, сказала она. Он там, там, посмотри внимательнее, умоляла я. Пожалуйста, Ава.

– Ава, – выдыхаю я.

смывает с нас увлажняющий крем с лимоном, ванилью и какао. Травяные духи стекают по телу, рукам и лицу, смешиваясь со слезами и с ручейками дождевой воды, в которой тонут королевские котята. На эту девушку почему-то очень тяжело смотреть, прямо дух перехватывает. Но не в хорошем смысле, когда мы видим стайку милых утят. В другом. В легкие словно вонзилась зазубренная иголка, и вытащить ее уже не получится никогда.

слово так больно режет нас по ушкам, что мы зажимаем их и начинаем громко напевать песенку из последнего мультика «Диснея».

Ты понимаешь, что тебя в секту втянули? В самую настоящую гребаную секту!

Хмурая, ты, блин, исчезла с лица земли на целых два гребаных месяца, и… Что это на тебе надето?

Мы опускаем взгляд на наше платье. Оно покрыто узором из котят в маленьких коронах, потому что, ну, вы понимаете, котики правят миром. И оно голубое, точнее, лазурное, цвета самого яркого и счастливого неба в мире

Хмурая. Я тебя повсюду искала! Где тебя черти носили?