Смысл не в воплощении какого-либо знания, добродетели или габитуса. Он, напротив, в расщеплении определенной совокупности опыта. Вопрос никогда не стоял так, что угнетенным необходимо осознать механизмы угнетения; он, скорее, в том, чтобы составить нечто, имеющее цели, отличные от угнетения.