Нос Рембрандта

Жене Ж. Рембрандт [1966] / Пер. А. Шестакова. М.: Ад Маргинем Пресс, 2018.

Фромантен Э. Старые мастера [1876] / Пер. Г. Кепинова. М.: Советский художник, 1966.

Херберт З. Натюрморт с удилами [1993] / Пер. А. Нехая. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2013.

Шама С. Глаза Рембрандта [2000] / Пер. В. Ахтырской. СПб.: Азбука, 2000

обучение у Рембрандта включало элементы актерского мастерства [6]. Ученики, работавшие над исторической живописью, должны были разыгрывать те сцены, которые они собирались изображать.

был художником, которого интересовали театральный аспект размещения фигур в пространстве,

Рембрандт примерял лица и носы, как ребенок корчит рожи перед зеркалом. Из примерно восьмидесяти его автопортретов, которые специалисты считают подлинными (около сорока — маслом, тридцать одна гравюра, остальные — рисунки), нет ни одной пары похожих. На всех вполне узнаваема модель — человек на разных этапах жизни, в различных ролях, обстоятельствах и психологических состояниях, но выражения его лица так разнообразны, черты его способны так изменяться, что рассматривать его портреты — всё равно что листать альбом фотографий актера, наделенного необыкновенно эластичным, «пластилиновым» лицом. То он в облике солдата, то — забияки с мечом, нищего, бюргера, апостола Павла, Демокрита; где-то он смеется, где-то хмурится, где-то выглядит испуганным, где-то — невыразимо печальным.

Не все ранние работы Рембрандта подписаны; на этой стоит подпись: «Rembrandt f[ecit]» [4]. Только имя, без фамилии — так подписывались Рафаэль, Тициан, Микеланджело и Леонардо.

Испражняющиеся собаки — общее место в голландском искусстве. Они символизируют обоняние в аллегорических изображениях пяти чувств.

Поразмыслить о том, как Рембрандт изображал носы, свой собственный и своих моделей, показалось мне столь занимательной и в то же время предсказуемой идеей, что я удивился, почему этого еще никто не сделал. Но для меня реализация подобного замысла стала авантюрой, поскольку я не являюсь специалистом по голландской живописи XVII века.

Он играет свою последнюю роль, ту, с которой войдет в историю: Рембрандт, переживший собственные безумства

Было ли в нем какое-то внутреннее одиночество, побуждавшее его так густо населять свой мир собственными клонами, хотя на протяжении всей жизни, кроме одинокого последнего года, он жил в домах, где было полно людей: женщин, детей, служанок, помощников, учеников, моделей, заказчиков и странствующих любителей искусства. Или он, как Микеланджело за два поколения до него, изучал всё человечество, изучая себя. «Nosce te ipsum», познай самого себя, — так читается подтекст его знаменитого «Урока анатомии доктора Тульпа»

Лица у Рембрандта напоминают неполную луну, а нос, яркий, заметный и словно устремляющийся в гущу загадочных полутонов, служит для того, чтобы привлечь внимание зрителя к контрасту между ошеломительной ясностью света и задумчивостью сумрака и драматизировать этот конфликт.