«Господи, каким я был в ту пору счастливым и беспечным! Город еще лежал в страшных руинах, его каменные мостовые, по которым когда-то величаво цокали копытами холеные кони князя Витаутаса, остывали от пламени пожаров; вечный скиталец – ветер ворошил пепел сожженных дотла домов на осиротевших улицах и обвевал по всей Литве прах моих семнадцатилетних сверстников, убитых под родным небом. Роковые, оглушенные траурным вороньим карканьем ямы, лысые овраги медленно и тяжко зарастали застенчивой послевоенной травой…»
