Сойка-пересмешница. Голодные игры. Книга 3

И когда он шепчет мне:
— Ты меня любишь. Правда или ложь?
Я отвечаю:
— Правда.

Есть дороги, которые нужно пройти в одиночку.

Ты — художник. Ты — пекарь. Ты любишь спать с открытыми окнами. Никогда не кладешь сахар в чай. И всегда завязываешь шнурки на двойной узел.

Знаю, что мне нужен не огонь Гейла, подпитываемый гневом и ненавистью, а весенний одуванчик – символ возрождения, обещание того, что, несмотря на все потери, жизнь продолжается. Что все снова будет хорошо. И это может дать мне только Пит.

Отчаявшиеся люди часто совершают безрассудные поступки.

После растяжки (больно!) часа два выполняем силовые упражнения (очень больно!), потом на очереди бег на пять миль (боль дикая!)

Как благотворно действует на людей просто хорошая еда! Насколько она делает их добрее, веселее и жизнерадостнее. Лучше любого лекарства.

Пит утверждает, что все будет хорошо. У нас есть семья. И книга. Мы все объясним детям так, что они станут храбрее. Но когда-нибудь мне придется рассказать им о моих кошмарах – и о том, почему страшные сны никогда не исчезнут. Я расскажу детям о том, как я справляюсь с этим, о том, как в плохие дни меня ничто не радует – ведь я боюсь потерять все. Именно в такие дни я составляю в уме список всех добрых дел, которым стала свидетелем. Это похоже на игру. Она повторяется снова и снова. После двадцати с лишним лет она даже стала немного утомительной. Но есть игры гораздо хуже этой.
КОНЕЦ

— Ты все еще пытаешься защитить меня. Правда или ложь? — шепчет он.

Шагнуть в пропасть гораздо легче, чем из нее выкарабкаться.