Обед у людоеда

– Нюша ко мне на зону исправно ездила, хотя могла и не стараться, штампа в паспорте нет. В лагере ее в очереди выкликали знаешь как? Сожительница осужденного Громова! Но она каждый месяц являлась на свиданку сначала с пузом, потом с Иришкой, ни разу не пропустила. Один раз приехала в декабре, передачку привезла под Новый год. Отец мой уже к тому времени был покойник, а матушка – инвалид, только от Нюши можно было продуктов ждать. А на зоне у кого чай и табак – тот и пахан. Навезла она всего, где только достала, и дали нам свиданку без стекла, в комнате. Гляжу, а у нее ботиночки до дыр выношенные, холодные, не по сезону, на сапоги денег нет! Сидит, носом дергает. На себя средств пожалела, а мне…
Он махнул рукой и добавил:

А на зоне у кого чай и табак – тот и пахан. Навезла она всего, где только достала, и дали нам свиданку без стекла, в комнате. Гляжу, а у нее ботиночки до дыр выношенные, холодные, не по сезону, на сапоги денег нет! Сидит, носом дергает. На себя средств пожалела, а мне…
Он махнул рукой и добавил:
– Так вот – за ботиночки! Понимаешь?
Я кивнула. Да, это я понимаю.

, кроме одной, ничего не значащей, – болезни Валерии, а под самый конец сказала:

до кладбища – и по центральной аллее, мимо памятника павшим бойцам, а там и Октябрьская начинается. Только нету у них никаких Кацев.

Не было и контролеров, и я преспокойненько прибыла «зайцем» в Ломакино.

Принца Перси знаешь?

Подавив в себе острое чувство жалости, я пошла через проспект.

У метро я долго искала телефон-автомат, но все время натыкалась на голубенькие будочки туалетов

Слушай, я знаю, что тебе известна правда. Ну вспомни, кто из тебя, мента неотесанного, директора галереи сделал.

рвется в гости к Клаусу и Семирамиде. Мы впускаем Лешу, угощаем его печен‍