Дорога домой

Люби меня, под шум дождя, прими меня, как я тебя,
Таким, как есть, таким, как был... Смеялся, плакал, просто жил...
Существовал, тебя не зная, сейчас стократно признаю:
‘К чертям блага! Не надо рая! Я без тебя в огне горю!’
Я без тебя не вижу неба и мне не в радость белый свет,
Не ощущаю вкуса хлеба, мне без тебя покоя нет...
Зову тебя и ежечасно слова простые повторю:
‘Люблю тебя, моя родная. Тебя одну навек люблю...’

– Возьми платок. Прикрой нагую грудь. Сей приоткрыв предмет, ты пролагаешь путь греховным помыслам и вожделеньям грязным…
– Что? – растерялся Козел.
– Неужто же вы так подвержены соблазнам, что вожделения не в силах побороть, нечаянно вблизи узрев нагую плоть? Вы, как я погляжу, уж чересчур горячий. А я – похолодней. И чувствую иначе. Явись вы предо мной, в чем родила вас мать, – перед соблазном я б сумела устоять.

– Как-то не ждешь подвоха от давно знакомых людей.

– А пора бы научиться. И запомнить, что малознакомые никогда не предают. Предательство – это что? Это предательство доверия. Вот кому ты доверился, те и предают. А остальным это не под силу.

– Ёлка, бить его величество на глазах у верноподданных – это плохой пример.

– А вам самим ему ни разу настучать не хотелось?

– И подстрекать к революции – тоже.

– Гады, – заключила я. – Сговорились?

– Мы тебя тоже все любим.

Ты же поработаешь голосом моей совести?

– Смеешься? У меня и своя-то померши!

Это «Тартюф» Мольера

козлы и пользуются.

– Повернитесь-ка, девушки.

– Лють, совесть поимей? Какие мы тебе девушки?

– Бабы, кругом, шагом марш! – тут же исправился друг.

Бабуля могла и святого достать своей теорией коммунизма. Я прекращала всякое общение с ней ровно через десять минут. Отец начинал орать на двенадцатой минуте. Мама могла выдержать до двух часов. Гошка же вообще оказался самым мудрым. Он наклеил на дверь своей комнаты свастику, а над кроватью повесил портрет Гитлера. Несколько таких демаршей – и возмущенная бабушка объявила, что у нее только одна внучка. Брат был навечно избавлен от ее нотаций

Утром рассказ – вечером обед, – парировала я. – Колитесь!

– Чем?

– Зачем?

Дети вырастают – и уходят от нас. И надо научиться отпускать их, если не хочешь стать им в тягость. Я научилась. И Ёлочка уходит с улыбкой, а я остаюсь со слезами.