От Бакунина до Лосева. Семь портретов русских мыслителей

В русском народе Бакунин находил такие стихийные социалистические убеждения, как вера в то, что земля «ничья и Божья» (то есть не может быть предметом частной собственности, а принадлежит всей общине), враждебность крестьянской общины к государству и наличие общинного самоуправления.

Бакунин по основному пафосу своего революционного творчества оставался настоящим космополитом, человеком мира, никак не вмещавшимся в узкие и тесные границы государств. Испания, Италия, США, Франция, Польша, Россия, Швеция, Саксония, Чехия, Сербия, Румыния, Швейцария были ареной его неистовой революционной деятельности.

Итак, там, где начинается государство, кончается индивидуальная свобода, и наоборот. Мне возразят, что государство, представитель общественного блага или всеобщего интереса, отнимает у каждого часть его свободы только с тем, чтобы обеспечить ему все остальное. Но остальное — это, если хотите, безопасность, но никак не свобода. Свобода неделима: нельзя отсечь ее часть, не убив целиком.

Бакунин, активно пишущий статьи, брошюры, письма, произносящий речи, переведший (впервые) на русский язык «Манифест коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, окончательно формулирует собственное анархическое мировоззрение. Краткой формулой бакунинских идей ­можно считать название одной из программных речей анархиста — «Федерализм, социализм и антитеологизм». Богу и религии он противопоставил «антитеологизм», новую «религию Человека» и просвещение народа, принудительной государственной централизации — федерализм и самоуправление, а капиталистической эксплуатации трудящихся — социализм и коллективную собственность трудящихся на средства производства.

противники: Дж. Мадзини, К. Маркс, канцлер Пруссии О. Бисмарк, импера­то­ры Наполеон III, Николай I и Александр II. Уже при жизни Бакунин превратился в легенду, вызывая ненависть у ­одних, ­восхищение у других, изумление у третьих, и никого не оставлял равнодушным. Возможное, по Бакунину, всегда неизмеримо шире, лучше и богаче действительного, сбывшегося, воплотившегося (как жизнь неизмеримо богаче мысли).

Самыми заветными мыслями Бакунина были доверие к жизни и доверие к человеческой свободе, убеждение в неделимости свободы и в том, что она продолжается в свободе других людей. На практике этот современный Прометей как раз и посвятил себя неутомимой борьбе за самоосвобождение человечества. Подъем, энергия, восстание, баррикады, полемика, трибуна — вот его стихия. А уныние, упадок, бездействие, разочарование, равнодушие и малодушие общества заставляли его чувствовать себя, как рыба, вытащенная из воды на берег.

Поняв, что «Великие Реформы» обернулись обманом и ограблением крестьян, а правительство Александра II никогда не допустит его легального возвращения в европейскую Россию, и заручившись помощью тайно сочувствующих ему либеральных сибирских чиновников, Бакунин совершил летом 1861 года дерзкий побег из Сибири. Он бежал в Японию, а оттуда через Америку приехал в Лондон, к своему старому другу и соратнику Герцену, который принял с распростертыми объятиями этого удивительного, неугомонного человека, врага и узника европейских монархий, как бы вторично воскресшего из темниц всех империй.

Так, в 1862–1863 го­дах рождается новый Катков, мало похожий на прежнего.