Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой

Агрессивный стиль катания означает готовность в секунду изменить стиль катания. Потому что изменился склон.

Вторая причина командировки заключается в том, что Россия с Норвегией удивительно похожи. И у них, и нас зима – практически национальное достояние. И у них, и у нас, национальным достоянием является нефть. И у них, и у нас высокие мировые цены на нефть вздымают на немыслимую высоту внутренние цены. Я слышал уже много раз, что Норвегия куда дороже и Лондона, и Токио.
Что в связи этим происходит внутри Норвегии? Расслаивается ли она так же сильно на богатых и бедных, как Россия? Если нет, то чем достигается социальное равенство, и как чувствуют себя при этом медицина, общественный транспорт и так далее, включая отдых на горных лыжах? Ведь внутри России сегодня кататься на лыжах может только очень богатый человек: однодневный ски-пасс на подъемники в Сорочанах под Москвой или на Пухтоловой горе под Петербургом давно стоит дороже такого же в Европе.
Словом, я еду туда, где много похожих с Россией процессов должно, по идее, происходить – но почти уверен, что они совершенно по-другому происходят.
Но это, как говорится, тема следующего разговора.

Вторая причина командировки заключается в том, что Россия с Норвегией удивительно похожи. И у них, и нас зима – практически национальное достояние. И у них, и у нас, национальным достоянием является нефть. И у них, и у нас высокие мировые цены на нефть вздымают на немыслимую высоту внутренние цены. Я слышал уже много раз, что Норвегия куда дороже и Лондона, и Токио.
Что в связи этим происходит внутри Норвегии? Расслаивается ли она так же сильно на богатых и бедных, как Россия? Если нет, то чем достигается социальное равенство, и как чувствуют себя при этом медицина, общественный транспорт и так далее, включая отдых на горных лыжах? Ведь внутри России сегодня кататься на лыжах может только очень богатый человек: однодневный ски-пасс на подъемники в Сорочанах под Москвой или на Пухтоловой горе под Петербургом давно стоит дороже такого же в Европе.
Словом, я еду туда, где много похожих с Россией процессов должно, по идее, происходить – но почти уверен, что они совершенно по-другому происходят.
Но это, как говорится, тема следующего разговора.