Книга Семи Дорог

Взятие Рима! Ха! Лучший дубль угробили, потому что Аттила забыл снять часы. Помогавшие ему варвары через одного были в носках…

А, и ты здесь, прогульщик! Россия – огромная страна, но все почему-то прутся на мою кухню!

Матвей начинал разные дела и терял к ним интерес: резал по дереву и забросил, выращивал в ведре помидоры и расстрелял их из духового пистолета, купил, по примеру Эссиорха, убитый мотоцикл, снял с него карбюратор, затеялся перебирать двигатель – теперь все детали валялись по углам. Багров ощущал, что ему не хватает чего-то главного, что присутствовало в Буслаеве, которого он терпеть не мог – бульдожьего упорства и способности не отвлекаться от однажды выбранного.

От Евгеши прилетал полосатый мух с метровым жалом. Он почти застал их врасплох, поскольку был абсолютно бесшумен, но перед укусом стал витиевато извиняться, шуршать крылышками и уточнять: «А вы точно они, да?» – «Нет, мы не те они. Мы другие они. А ты не уверен, да?» – спросил Меф. Мух очень смутился, еще раз попросил прощения и улетел уточнять задачу.
– Мошкин – просто прелесть! – сказал Буслаев.

– Эй, вы! На эту сторону не соваться! Это сторона мрака! – заявил Шилов. Его смятый нос смотрел задиристой уточкой.
– Да запросто! – отозвался Мефодий. – Тогда и вы к нам не суйтесь! Кстати, туалет на нашей стороне!
Аргумент был убийственный. Шилов не нашел, что возразить

– Исаич – это который шерстью дохлого енота лечит? Сто долларов сеанс? – неосторожно ляпнула Ирка.
Бабаня поджала губы.
– Не шерстью дохлого енота, а лечением биотоками с электронейростимуляцией! Шерсть енота – идеальный проводник.
– Устаревшие сведения! Идеальный проводник – Иван Сусанин.

– Может, устроим уборку? – предложил Эссиорх.
– Зачем? Зал все равно снесут! – удивленно отозвалась Варвара.
– Рано или поздно всех нас снесут. На кладбище, – сказал Меф.
Тезис был в общем-то верный, но возникшее молчание подсказало Буслаеву, что самая ценная мысль – та, которую человек оставил при себе.

Вирусное распространение зла. Прадед кричал на деда, дед кричал на отца, отец – на сына, сын будет кричать на своего сына. Сложнее всего остановиться первым. Но, если удается, целое щупальце зла отсечется и никогда не вырастет вновь.

Дафна разглядывала Евгешу и деловито прикидывала, можно ли вылечить эту профессиональную сиротку хоть лопатой по лбу или сиротка уже неизлечима.

Моя проблема в том, что я плохо соблюдаю обряды вежливости. Ответные звонки, переписка, приглашение в гости. То бываю слишком радостной и болтливой, то надолго исчезаю. Люди не могут поймать мой ритм, считают, что я зазналась, потеряла к ним интерес или обиделась.