Проклятие семьи Пальмизано

Всякий раз, когда до счастья, казалось, было рукой подать, жизнь смеялась над ней. Но она никогда не сдавалась. Не знаю, где она брала силы, чтобы снова и снова начинать все сначала,

«Витантонио Конвертини, сын Антонио и Франчески, 1919 г. р., населенный пункт Беллоротондо, район Чиркондези, избирательный округ Масса, область Таранто, провинция Бари»

Драться не учат. Если ты прав, просто дерешься — и все.

Они отступали всего четырнадцать дней, но каждый день стоил года, а вместе они равнялись вечности.

образ стоящей на пороге Джованны в цветастом красно-синем платье, с черешней на ухе не оставлял

Антонио Саландра, премьер-министр, горячо поддержавший участие Италии в конфликте, был тому самым позорным примером: он бесчестно юлил до тех пор, пока не выгородил от призыва всех троих своих сыновей.

никогда даже не мог отличить, кто из его прихожан одного с ним круга, а кто нищий с паперти. Словом, он был не от мира сего.

Снова различив долетающие с площади голоса, он испытал странное ощущение, знакомое с детства, когда, лежа в кровати, он слышал детей, играющих на площади Санта-Анна, а сам читал или смотрел в окно на тени, которыми вечернее солнце расчерчивало чердаки домов Беллоротондо, где люди хранили зерно. В такие минуты он всегда испытывал неясное чувство, что существуют два мира — реальный, на площади, и его воображаемый мир, границами которого были стены комнаты. Казалось, эти миры вот-вот соприкоснутся, но на самом деле они были столь далеки друг от друга, что никогда не пересекались.

Собственно, она исполняла обычаи не из каких бы то ни было религиозных убеждений, а потому что ей хотелось чувствовать связь со своими предками.

В нашей семье есть собственные заповеди, мы члены церкви, которая запрещает нам зависеть от других.