Экономика и культура

1. Аутентичная ценность. Не пытаясь еще больше деконструировать и без того неуловимое понятие эстетического качества, мы можем, по крайней мере, рассматривать свойства красоты, гармонии, формы и другие эстетические характеристики произведения как признанный компонент его культурной ценности. Сюда могут быть добавлены элементы эстетической интерпретации произведения, на которую влияют стиль, мода и хороший или плохой вкус.

2. Духовная ценность. Эта ценность может интерпретироваться в формальном религиозном контексте, например, когда произведение имеет особое культурное значение для людей одной веры, одного племени или одной культурной группы; или же у нее может быть разделяемая всем человечеством светская основа, связанная с внутренними качествами произведения. Благотворное влияние, оказываемое духовной ценностью, включает понимание, просвещение и озарение.

3. Социальная ценность. Произведение может передавать ощущение связи с другими людьми, а также вносить вклад в понимание общества, в котором мы живем, и укреплять чувство идентичности и места.

4. Историческая ценность. Важным компонентом культурной ценности произведения искусства могут быть его исторические взаимосвязи: как оно отражает условия жизни в то время, когда было создано, и как освещает будущее, обеспечивая чувство связи с прошлым.

5. Символическая ценность. Произведения искусства и другие предметы культуры существуют как хранилища и проводники смысла. Если индивидуальное прочтение произведения искусства включает извлечение смысла, тогда символическая ценность произведения включает природу смысла, содержащуюся в произведении, и его ценность для потребителя.

6. Ценность подлинности. Эта ценность отсылает к тому факту, что произведение искусства является реальным, оригинальным и уникальным. Не приходится сомневаться в том, что подлинность и целостность произведения сами по себе имеют очевидную ценность, дополнительную по отношению к вышеперечисленным видам ценности

Экономика учится договариваться с культурой. Всего несколько лет назад теоретик экономики, как правило, утверждал, что культура попросту никак не сказывается на экономических показателях; все, что важно, находит объяснение через цену — реальные цены на внешних рынках и теневые цены на внутренних. Сегодня теоретик, скорее всего, признает, что культура важна, но в то же время будет утверждать, что значение культуры экономика не может, да и не должна пытаться объяснить[96].

II. Культурные индустрии

Основным источником высоких расценок для писателей и, возможно, самым прибыльным литературным новшеством XIX в. [в Париже] была газетная сериализация их романов. Александр Дюма-отец писал 100 000 строк в год для «Le Siècle» по 1,50 франков за строку. Эжену Сю «Constitutional» заплатил 100 000 за «Агасфера» В свою очередь, сериализация оказалась потрясающим способом стимулирования тиража... Неизбежным следствием этого стало использование рекламных трюков и создание у читателя чувства тревоги и интриги как способ коммерциализации литературы. Иногда публикация романа-фельетона прерывалась без всяких объяснений, чтобы создать впечатление, что автор заболел и, возможно, не в состоянии произвести очередную серию, хотя на самом деле роман уже был написан и сдан заранее «Индустриализированная литература», как представляется, — подходящий термин для описания методов ее самого известного автора Александра Дюма-отца, у которого была целая армия «негров», готовивших рукописи ему на подпись. В одном из литературных анекдотов того времени Дюма-отец спрашивает своего сына, тоже литератора: «Ты видел мое последнее произведение?», а Дюма-сын отвечает: «Нет, отец, а вы?»
Сесар Гранья, «Богема против буржуазии»[148]

Многие художники не принимают идею того, что их деятельность является частью индустрии. Это предположение, считают они, усиливает коммерческие аспекты художественного производства, подчиняет чисто творческий импульс требованиям рынка. Такие взгляды художников, мотивированных, как указывалось в гл. VI, желанием создавать своим творчеством исключительно культурную ценность и не задумывающихся об экономической выгоде, понятны. Неуклюжий экономист, оперирующий такими понятиями, как «рыночная структура», «коэффициент концентрации», «спрос на рабочую силу» и «прибавочная стоимость», и в самом деле должен казаться равнодушным к высоким целям искусства.
Однако то обстоятельство, что индивиды и фирмы производят товары и услуги для сбыта или обмена или даже ради собственного удовольствия, обусловливает существование разных видов деятельности, которые в концептуальном плане могут быть описаны и зафиксированы в качестве индустрии. Как мы отмечали в гл. I, термин «культурная индустрия» не должен подразумевать какого бы то ни было идеологического или уничижительного суждения и не навязывает участникам индустрии экономический или любой другой тип мотивации. Атрибуты анализа индустрии — это просто удобный набор инструментов для описания процессов производства, потребления и обмена данных товаров. Тем не менее приходится признать, что на практике применение термина «индустрия» к искусству и культуре приводит к тому, что внимание фокусируется на экономических процессах, посредством которых культурные товары и услуги производятся, рекламируются, распространяются и продаются потребителям.